Где сокрыта библиотека - Изабель Ибаньез

— разумное решение, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно. — Почему бы тебе не перестать ходить за мной по пятам и не продолжить поиски алхимического трактата? — И поскольку я была мазохистской, я задала вопрос, на который боялась узнать ответ. Хотя это уже не должно иметь значения, слова вырвались у меня сами собой. — Это ведь то, чего ты хочешь на самом деле, не так ли?

Выражение его лица неуловимо изменилось: брови насупились, линия челюсти стала тверже. Он молчал так долго, что я поняла: должно быть, он ведет спор с самим собой. С Уитом всегда было так. Как много из своего внутреннего мира он хотел раскрывать? Раньше я думала, что он боится быть уязвимым, потому что некоторые истины могут быть использованы в качестве оружия, но теперь я узнала другую его сторону. Уит не боялся, он интриговал.

Он помогал мне только потому, что это отвечало его собственным интересам.

Он скрестил руки на груди.

— Да, это то, что я действительно хочу. — Он посмотрел мне в глаза и мое сердце замерло. — Больше всего на свете я хочу этот алхимический трактат.

Ощущение было как от физического удара. Обида вырвалась наружу, заставив что-то в груди сжаться.

— Я еду в Александрию, — сказала я с решимостью, которой не чувствовала.

Но должна была.

Мой голос вырвал его из раздумий. Уголки его рта напряглись, когда он наклонился вперед, так близко, что его слова коснулись моих губ.

— Без меня ты не сможешь.

УИТ

Инез настояла на том, чтобы навестить Рикардо в тюрьме перед отъездом в Александрию, и я согласился сопроводить ее. Но, разумеется, ничто не могло пройти гладко, особенно наш короткий визит, и за час до отъезда к нам присоединились остальные члены ее семьи: скорбящая тетя, недовольная кузина — последняя только и делала, что огрызалась на Инез и злобно поглядывала на меня. Когда Айседора сказала, что хочет присоединиться, я воспротивился.

Мы и так уже собрались в кровавое шествие.

— Рикардо лично вышвырнет тебя из тюрьмы, — прорычал я. — Ни при каких обстоятельствах ты не пойдешь.

Айседора смерила меня стальным взглядом и вышла из номера, выпрямив спину и сжав руки в кулаки.

— Это действительно было необходимо? — спросила Инез, надевая на голову широкополую шляпу. Для тюрьмы на ней было слишком приличное платье. Подол снизу покроется пылью и грязью минимум на пять сантиметров. В таком виде Арабелла чувствовала бы себя неловко. Во мне вспыхнули защитные инстинкты, и я подумал, не сообщить ли Инез о состоянии полов, но прикусил язык.

— Твой дядя тоже терпеть ее не может, — сказал я. — И на твоем месте, я бы не упоминал, что она с нами. Еще одна причина для его беспокойства.

Ее губы сжались в упрямую линию, но спорить она не стала. Слава Богу.

— Пойдем, — сказал я. — Мне будет достаточно проблематично протащить вас всех внутрь, а я знаю, что мы торопимся.

Инез подошла к двери и распахнула ее, легко взявшись за ручку. Она мило улыбнулась мне через плечо.

— Фарида тоже хочет пойти.

Я вздохнул.

Я ненавидел возвращаться в это здание. Когда-то это был военный госпиталь, и я не мог ходить по коридорам, не думая о друзьях, которые умерли в этих стенах. Но теперь это здание превратилось в тюрьму. Вместо учреждения, где усердно работали над тем, чтобы люди могли выйти наружу, это стало местом, где люди были обречены кануть в лету.

Рикардо и Абдуллу еще не судили, но их задержали, чтобы предотвратить их бегство из страны. Месье Масперо заверил меня, что о них позаботятся в соответствии с их положением и статусом.

Но, несмотря на это, я беспокоился, в каком состоянии мы их найдем.

И то, насколько Инез становилась бледнее по мере нашего отдаления от Каира, совсем не помогало. Нам пришлось преодолеть почти тринадцать километров до Туры, деревни, куда раненые направлялись на лечение.

Инез поморщилась, смотря на простое и строгое здание тюрьмы.

— Абдулла и дядя Рикардо внутри?

— Его значительно улучшили.

Здание обветшало, верхний этаж стал разрушаться, но недавно оно было отремонтировано и перестроено: появились хорошо проветриваемые палаты, новые кровати и постельные принадлежности, а также был назначен хорошо обученный врач.

— Пойдемте, пока я не передумал.

Сначала начальник тюрьмы не желал пускать нас всех к Рикардо с Абдуллой, но, в конце концов, сдался под суровыми взглядами женщин нашей компании. Однако никто из них и близок не был к свирепому оскалу Амаранты.

Я понял, почему она была самой нелюбимой кузиной Инез.

В конце концов, двое охранников сопроводили нас на третий этаж, по длинному коридору, в последнюю камеру справа. Один из охранников открыл тяжелую железную дверь, ключ громко заскрежетал о метал. Мы все молчали, ожидая, когда нас впустят внутрь. Стоявшая рядом Инез едва дрожала, я уверен, она была в ужасе от того, в каком состоянии она застанет Абдуллу и своего дядю.

— К вам посетитель, — произнес охранник по-арабски. — Вообще, я бы сказал, посетители.

Затем он отступил в сторону и жестом пригласил нас войти в камеру. Я пропустил женщин вперед и уже собирался сам войти, когда охранник прошептал:

— Десять минут.

Я кивнул. У меня в кармане была мелочь на случай, если потребуется больше времени.

Инез медленно подошла к своему дяде и обняла его, крепко обхватив руками за талию, которая теперь стала еще тоньше, благодаря новым условиям жизни. Они пробыли здесь два, нет, три дня. Фарида прошла и опустилась рядом со своим дедушкой Абдуллой, который расплылся в широкой улыбке, когда она прижалась к его плечу. Они тихо разговаривали друг с другом на арабском, в то время как Амаранта стояла в стороне, ее внимание перемещалось от одного предмета к другому: серые стены, скрипучие матрасы, голые полы. На этот раз выражение ее лица смягчилось, сменившись сочувствием, она пересекла комнату, чтобы сесть по другую сторону от Рикардо. Он, казалось, был удивлен этим.

— Я полагаю, нам следует лучше узнать друг друга, — холодно сказала она. — Мы с мамой будем у вас частыми гостями. Скажите, у вас есть мыло?

Рикардо уставился на нее, разинув рот.

— Мыло?

Амаранта снова осмотрелась.

— У вас нет умывальника? Полагаю, это был глупый вопрос.

Инез бросила на охранника сердитый взгляд.

— Возможно, мы могли бы попросить об этом.

— Это действительно ужасное помещение, — воскликнула Лорена, шлейф ее пышной юбки окутывал ее, как прутья рукоять метлы. — Окно такое маленькое, а кровати такие узкие! — она резко обернулась и громко ахнула. — Ты пьешь воду из