Вторая жена. Ты выбрал не нас - Оксана Барских

– Ты делаешь прогресс с Гордеем, Макар, – говорю я, нарушая тишину.

– Когда рядом та самая, всё как-то ладно получается.

– Ты специально это говоришь, льстец, – закатываю я глаза.

Пусть он пока только учится показывать сыну, что он для него важен, но я всегда знала, что он его любит. Просто ему было тяжело воспитывать ребенка одному, да еще и с его тягой к работе найти подход к маленькому сыну, в то время как рядом не было матери, которая могла бы навести между отцом и ребенком мосты.

Как-то незаметно этой связующей ниточкой становлюсь я, сама не замечая, как Макар плавно и незаметно для меня вводит меня в свою жизнь, делая мою роль практически незаменимой.

Конечно, я не совсем слепая, замечаю со временем, как он делает это всё умело, словно паук, оплетающий сети вокруг жертвы, но не сопротивляюсь.

С ним оказывается довольно легко, хотя раньше мне казалось, что у него тяжелый характер. Как начальник, он довольно требовательный, но за прошедшие три недели я успела влиться в коллектив, а потому знаю то, что он никогда бы не рассказал сам.

Пусть он и требует от сотрудников такого же трудоголизма и ответственности, но при этом не относится к ним наплевательски.

Компания всегда помогает работникам в трудные жизненные ситуации. У одной из кадровичек заболела мать, и компания оплатила той операцию. А это о многом говорит, ведь всё зависит от владельца.

– Как насчет взять недельный отпуск и отправиться на море вчетвером? – спрашивает меня Макар, когда мы выходим из офиса и садимся в его машину. У него отдельный лифт на парковку в закрытой зоне, так что никто не видит нас вдвоем, но иногда мне кажется, что остальные догадываются. Вот только никто не шушукается и не сплетничает, поэтому я не сильно напрягаюсь.

– Хочешь козырем светануть, Плесецкий? – ухмыляюсь я, ведь из выторгованного им месяца осталась как раз неделя.

Он не спрашивает о моем ответе ему заранее, а я сама не завожу этот разговор, хотя уже склоняюсь к тому, что соглашусь попробовать построить с ним отношения. В конце концов, я практически ничего не теряю, а вот за то время, что мы сближаемся, узнаю его с совершенно новой стороны, которая мне очень нравится.

– В любви и на войне все средства хороши, – пожимает плечами довольный Макар, а вот я от поездки отказываюсь.

– Может, позже.

Он молчит, но улыбается, так что я отворачиваюсь, сдерживая собственную улыбку. Он ведь не мог не понять, на что я намекаю, не сдержавшись.

– Тогда завтра, как обычно, в детский центр? – снова спрашивает он спустя минут пять.

– Ты специально это делаешь, да? Через детей заходишь?

Не то чтобы я была против, так как не представляю, что могла бы оставить Амину на няню, а сама уйти на свидание с мужиком.

– Дети – неотъемлемая часть нашей жизни. Мы и так мало времени с ними проводим, а насчет нас двоих… Пока ведь рано переходить на третью базу, верно? Про хоум-ран пока молчу.

– Ты меня всё больше удивляешь, Макар.

– После заката солнца я марафонец, а не спринтер.

Он подмигивает мне, выруливая на дорогу, а я краснею, не привыкшая еще к таким откровенным разговорам.

– Не знала, что ты бегаешь по ночам, – бормочу я, используя знаменитую фразу одной телеведущей, а затем слышу, как тихо смеется Макар.

– Завтра, кстати, я Амину взять не смогу с собой. Саид уже пообещал ей, что сводит ее в кино.

– Я так понимаю, ты с ними не собираешься?

Макар настораживается.

– Надеюсь, что Саид будет благоразумен и не станет ее похищать.

– Я выставлю незаметную охрану.

Я колеблюсь, но киваю, не сопротивляясь. Речь ведь о безопасности моей дочки, а встречаться с Саидом я больше не хочу.

Уж не знаю, говорил ли Макар с ним, но Саид больше не пишет мне гадостей и даже не звонит. Все эти три недели звонит самой Амине, так что она не сильно капризничает, что он не приходит.

– Заеду за тобой завтра к двенадцати. С утра не смогу, дела.

– Какие?

На удивление, он не злится из-за моего интереса. А я едва не прикусываю язык, услышав свой собственнический голос. Не припомню, чтобы вела себя также, когда была замужем за Саидом.

– В больницу нужно заехать, кровь сдать.

– Что-то случилось? Ты заболел?

– Нет. Просто у знакомых сын попал в аварию, требуется переливание. Группа крови не особо распространенная, четвертая положительная. Хоть и универсальный реципиент, но сама понимаешь, лучше, когда переливают схожу, а не всё подряд.

Хмурюсь, так как трагедии, связанные с детьми, заставляют сжиматься мое собственное сердце.

– А можно мне с тобой? У меня тоже четвертая положительная, ничем не болела, думаю, тоже подойду.

– Конечно, я буду рад.

Взгляд, который кидает на меня Макар, заставляет покраснеть, и я отворачиваюсь, чувствуя себя неловко. Странно, но за это время мы даже ни разу не поцеловались, но когда мы подъезжаем к садику за детьми, он будто читает мои мысли.

Наклоняется, хватает меня за подбородок, и его губы вдруг требовательно касаются моих. И если до этого мне казалось, что будучи разведенкой я всё знаю о поцелуях, то он напрочь развеивает мои заблуждения.

Жар его дыхания опаляет, а я неожиданно для самой себя теряю самообладание, полностью растворяясь в этом жадном поцелуе. В животе буквально, казалось, порхают бабочки, а внизу живота всё сжимается, заставляя меня изнывать от желания.

Боже… Мне на секунду даже кажется, что я девственница.

Вот что значит подходящий мужчина.

Глава 39

На следующее утро мы с Макаром оказываемся в больнице не единственными. У его знакомых много друзей, готовых оказать помощь в такой непростой ситуации.

– Я отойду поговорить с другом, посидишь тут пока? – спрашивает Макар, и я киваю, сидя в очереди.

Стараюсь не показывать ему своего напряжения, но он сам настолько чем-то обеспокоен, что и не замечает. Я же говорю ему того, что по какой-то случайности мы оказываемся в больнице, где лежит Гюзель Фатиховна.

Просто когда мы заходили, я заметила на парковке братьев Саида, но они, к счастью, не обратили на меня внимание. Так что в