Пироженку? Ваше Снежейшество! - Татьяна Гуськова

Сидела, никого не трогала, занималась приятным для меня делом, еще и песенку напевала. У Айдиры был приятный мелодичный голос, правда, выводила я им всякую ерунду вроде: «Ой, цветет картошка, зеленеет луг, по полям крадется колорадский жук». И тут вдруг дверь в кухню открывается и входит мэл Ятран. От неожиданности нож соскочил с крутого бока свеклы и впился мне в большой палец.

— Ай! — нож был острый, только вчера дедуся наточил, впился глубоко.

— Как же вы так неосторожно⁈ — меня перехватили за запястье, потом мэл Ятран сделал какой-то хитрый жест, будто, как фокусник, хотел спрятать мой палец вместе с ножом в нем. Мне на миг показалось, что из кожи мужчины сочится что-то похожее на черный дым, а потом мою руку отпустили, и я ошеломленно уставилась на совершенно целый палец.

— Ой! — я потрогала. — И не болит.

— Должен же я был исправить то, что натворил.

— Как вы это сделали? Вылечили? — я все ковыряла кожу, опасаясь, что сейчас все разойдется и снова пронзит острой болью.

— Нет, что вы. Излечивать могут только маги воды и земли. Я всего лишь украл несколько мгновений вашей жизни. Те, в которых у вас была рана.

Мне стало несколько не по себе от слов мэла Ятрана. Я ведь так и не добралась в учебнике до магов тьмы, уделяя больше внимания огню и льду.

— Звучит страшно.

— Поверьте, я не стану причинять вам вреда.

Хотелось бы верить. Чувствуя легкий озноб и понимая, что больше не смогу воспринимать этого человека так спокойно, как раньше, я спросила:

— Что привело вас ко мне? Что-то случилось?

Мэл Ятран решил присесть ко мне за стол, посмотрел на еще не очищенные овощи.

— Да вот решил проведать. Вчера, после визита к вам, мэлисс Эрвил был несколько не в настроении. Что между вами произошло?

Я тоже оглядела стол, даже капель крови нигде не было, одежда тоже осталась чистой. Мэл Ятран и в самом деле забрал те мгновения, никаких последствий не осталось. С некоторой опаской взяла нож и продолжила чистить свеклу. Обед сам себя не приготовит.

— Это наше дело, вы не находите?

— Будь вы обычной парой, это было бы так. Но мэлисс Эрвил последний из рода льда. От его благополучия зависит благополучие этих земель. Так что ваши отношения не могут меня не волновать. А что вы делаете, кстати?

— Обед готовлю.

— А где служанки?

— Я отправила их купить к обеду кислой капусты или огурцов.

— Что? Всех четверых?

Прокололась.

— Да. Пусть проконтролируют друг друга. А то, когда вы мне дали немного денег, так Мирна такого накупила! — я с досадой бросила очищенную свеклу в кастрюлю с водой. — Свиней этим кормить пожалеют! Масло прогоркшее! Крупа с жучками! Так что нет у меня к ним доверия. Вот теперь приходится самой готовить обед.

— А вы сумеете?

— Сумею. А поругались мы с мэлиссом Эрвилом, когда я попросила у него немного средств на продукты. Он вспылил, сказал, что выделяет на содержание дома достаточно денег.

— Не похоже на него, — покачал головой мэл Ятран. — Мэлисс Эрвил очень уравновешенный человек, я бы даже сказал чересчур уравновешенный.

— Вы его вчера не видели! Во-первых, заявился злой, как собака!

— Мэлисса Айдира! Разве можно так говорить про своего супруга⁈ — у гостя округлились глаза.

— Я не обзываюсь, я описываю его состояние. Потом все вроде нормально стало, успокоился, а потом несколько слов про деньги — и он снова взбесился. У него прямо какая-то патологическая жадность в отношении меня! — возмущенно высказывала я мэлу Ятрану.

— Успокойтесь, мэлисса! У вас сейчас выплеск случится!

И в самом деле к горлу подпирал огненный ком.

— Простите! — я выбралась из-за стола, налила себе водички, выпила. Это меня несколько привело в себя.

— А я же вам гостинцев принес, — вдруг всполошился гость. — Куда же я их дел? — он принялся оглядываться, потом достал и поставил на стол красивую коробочку, разрисованную розами. — Жутко модная и жутко дорогая новинка. Вот супруге взял попробовать и вам, чтобы порадовать.

Я почему-то сразу догадалась, что увижу внутри, и предчувствия меня не обманули. В коробочке лежало мое пирожное с розочкой. Сегодняшнее, свежее.

Мэл Ятран не понимал, почему со мной приключилась истерика, он суетился вокруг, совал мне воду, брызгал ею в лицо, а я все никак не могла прекратить ржать. У меня даже живот разболелся, его судороги сводить начали, лицо горело, воздуха не хватало. Остановила смех только ледяная вода, вылитая мне прямо на макушку.

Я задохнулась, замерла, но смеяться перестала.

— Простите, — я отряхнула с себя воду. — Это нервное.

— Не знал, что десерт, пусть и такой красивый, может вызвать такую реакцию. Может, жене не нести? — мэл Ятран с сомнением заглянул в коробочку.

— Простите, — еще раз извинилась я. То, что я автор этого десерта, открывать я не собиралась, тогда придется признаться, что я выходила в город, а мне этого не надо.

Взяла кухонное полотенце, моими стараниями они теперь были хоть и ветхие, но всегда чистые, и принялась вытирать голову.

Увидев, что я больше не собираюсь впадать в истерику, мужчина снова присел, поставил на стол кружку.

— Как вы?

— Все хорошо. Просто вся эта ситуация меня выводит из равновесия.

— Понимаю. Тяжело вам приходится вне привычной обстановки?

— Да.

— Тяжело находиться взаперти? Вам не скучно? Нет желания прогуляться?

Не понравились мне эти вопросы, я будто уловила намек на то, что Ятран в курсе, что я выхожу из дома. Или не в курсе, но хочет разузнать.

— В доме у мэлисса Эрвила я тоже находилась практически взаперти. Но там и условия не способствуют прогулкам, — я решила не отвергать того, что не отказалась бы погулять, ведь это было бы естественно, да и я же примерная жена и ничего не должна скрывать от друга и наставника своего супруга. — А здесь хотелось бы побывать на улице. Но я понимаю, что это может быть опасно для меня.

Мэл Ятран покивал, я так и не поняла, поверил мне или, напротив, убедился в своих подозрениях.

Вообще, я себя в его обществе чувствовала так, как, наверное, в СССР себя чувствовал человек, к которому