Долгая игра - Рейчел Рид

— Он не требовательный. Он не просил меня продать машины или перестать выходить из дома. Он хочет, чтобы я был счастлив.

— Он знает, что ты несчастлив?

Илья вспомнил, как однажды Шейн выразил обеспокоенность его психическим состоянием, и как сам сразу же отмахнулся от него.

— Я не знаю.

— Ты мог бы поговорить с ним об этом?

— Разве не поэтому я здесь? — спросил Илья с толикой раздражения. — Чтобы не обременять его этим? Я думал, что смогу поговорить с тобой и что-то пофиксить в себе, чтобы соответствовать ему.

В кабинете ненадолго повисла гнетущая тишина. Затем Галина очень мягко спросила:

— Как ты думаешь, что сказал бы Шейн, услышав эти слова? Если бы он знал, что ты не хочешь его обременять или не считаешь себя достойным его?

Боже, Илья так ясно представлял себе лицо Шейна, совершенно сбитого с толку.

— Он бы сказал: «О чем ты, черт возьми, говоришь? Ты для меня самый лучший». — Илья улыбнулся. — Сказал бы: «Ты мне идеально подходишь». — Улыбка исчезла. — Но он не понимает. Есть вещи, о которых я не могу с ним говорить.

— Абсолютно нормально, что ты не делишься с ним всем, о чем мы здесь говорим, но скрывать от него свои чувства — позволять ему верить, что ты счастлив, когда это не так — это только возведет стену между вами. Он окажется по одну сторону с друзьями и семьей, а ты — по другую, в одиночестве.

Илья с трудом сглотнул.

— Так не будет.

Хотя теперь, после ее слов, он понял, что это уже начинало происходить.

— Думаю, тебе стоит с ним поговорить. Он знает о твоих визитах ко мне?

— Нет.

— Это может послужить хорошим началом.

Конечно, Илья знал, что следовало рассказать Шейну о своих визитах к психотерапевту. Шейн, вероятно, испытал бы облегчение — в конце концов, он сам это предложил. Но вдруг он начнет задавать вопросы? Захочет узнать, о чем они говорили? Илья не мог повторно выворачивать душу наизнанку. Это было слишком мучительно. Одного раза хватило с лихвой.

— Я попробую, — ответил Илья.

Больше он ничего не мог обещать.

***

Гулять по Оттаве после сеанса на этот раз было слишком холодно, поэтому Илья отправился в спортзал Кентавров, решив потренироваться. Он подумал, что неплохо будет повидаться с другими людьми.

Единственным из товарищей по команде там обнаружился Лука Хаас, который занимался махами гирей в углу. Увидев Илью, Хаас выпучил глаза и чуть не уронил гирю.

Илья приветственно кивнул ему и запрыгнул на велотренажер для разминки. Он пристально смотрел на свое отражение в зеркале, пытаясь выкинуть из головы слова Галины о Шейне.

Он по одну сторону с друзьями и семьей, а ты — по другую, в одиночестве.

Но это не было правдой. Родители Шейна жили рядом с Ильей. Он, вероятно, видел их чаще, чем сам Шейн. Илья теперь стал частью их семьи, он знал это и любил их.

И у него были друзья. У него был...

... юный чудик-швейцарец, который на него смотрел. Илья поймал в зеркале его взгляд.

Он перестал крутить педали, слез с велотренажера и повернулся к Луке, который выглядел испуганным.

— Привет, что-ли?

— Извини, — произнес Лука с отчетливым немецким акцентом. В отличие от Ильи во времена, когда тот пришел новичком, английский Луки был почти идеальным. — Я на тебя пялился?

Илья улыбнулся.

— Я знаю, что хорошо выгляжу на велотренажере.

Бледное, по-мальчишески гладкое лицо Луки залилось краской.

— Нет! Я не...

— Шутка. — Илья подошел к нему. — Ты один здесь?

— Да. Иногда я люблю тишину.

Илья присел на скамью для жима рядом.

— Понимаю.

— Если хочешь позаниматься в одиночестве, я могу...

— Нет, нет. Я не это имел в виду. — Илья вновь улыбнулся ему. — Ты, кажется, немного меня боишься.

— Я до сих пор не могу поверить, что мы в одной команде.

Илья усмехнулся.

— Сколько времени пройдет, пока ты поверишь?

— Годы, наверно?

Илья протянул руку.

— Илья Розанов. Обычный парень. Приятно познакомиться.

После секундного колебания Лука пожал ему руку.

— Лука Хаас. Стеснительный фанат.

Илья указал на другую скамью для жима в нескольких футах от них, и Лука сел напротив.

— Как тебе Оттава?

— Чем-то напоминает Цюрих, но есть и много отличий.

Илья кивнул. Он бывал однажды в Цюрихе, еще одной столице, и помнил реку, разделявшую город, невысокие здания и музеи. Теперь он видел сходство.

— Тебе было трудно? — спросил Лука. — Когда ты уехал из дома?

Илья ответил честно.

— Нет. Я не мог этого дождаться.

— О.

Лука нахмурился, уставившись на свои сложенные руки.

— Но, — добавил Илья, — пришлось... приспосабливаться. Получалось не так просто. Другой язык, другая культура. У меня не было русских товарищей по команде, и, так же, как от тебя, от меня сразу же ждали выдающихся результатов.

Лука кивнул.

— Да. Это большое давление.

— Я сразу же показал отличные результаты. Это облегчило процесс, — пошутил Илья.

Лука рассмеялся.

— Это бы помогло.

Илья вытянул ногу и легонько пнул его кроссовку.

— Ты тоже отлично справляешься. Фанаты тебя обожают. Заметил, сколько у Харриса постов о тебе? Не может остановиться. Я вижу джерси с фамилией Хаас по всему городу.

Илья немного преувеличивал. Он видел всего два.

— Спасибо.

Повисла тишина, которую прервал любимый звук Ильи — собачий лай.

Он встал и посмотрел в сторону двери спортзала.

— Это Чирон? — крикнул он.

Через секунду щенок-талисман команды вбежал в помещение, а следом за ним — Харрис.

— Конечно, это он, — ответил Харрис, как всегда улыбаясь. — Я услышал, что ты здесь, и подумал...

— Да! — воскликнул Илья, приседая, чтобы поздороваться с Чироном. Ему еще никогда так сильно не хотелось взять щенка на руки. Он позволил Чирону обнюхать и облизать пальцы, затем поднял его и прижал к груди. — Он уже такой большой!

— Да, — согласился Харрис. — Настоящий зверюга.

Лука осторожно подошел к ним.

— Можно его погладить?

— Конечно, чувак, — ответил Харрис. — Дерзай.

Лука одним пальцем почесал Чирона по голове.

— Окей. Замри, — Харрис вытащил телефон из кармана. — Это до безумия няшно.

Он сделал несколько фотографий, которые, как