Украли солнце - Татьяна Успенская

Время остановилось. Он болел. Он тяжело болел.

Врачи приносили лекарства. Он не пил. Не хотел терять остроты ощущений. Хотел мучиться. Хотел доказать брату свою правоту, убедить его в том, что созданный им мир единственно правильный, и жаждал, чтобы явился брат и переубедил его.

Это всё сотворила с ним она. Торчит тут. Смотрит на него колдовскими глазами.

Что с ней случилось? Покончила с собой? Умерла от голода и бесприютности? Погибла?

Их искали обоих. В течение двух лет он держал в городе блокаду: проверялись квартиры, подворотни, заброшенные пустыри, парки и учреждения. На подходе к селу и дому Григория дежурили самые опытные бойцы Возмездия. Магдалина и Колотыгин не объявились.

Чего ждал он в эти долгие два года? Что брат жив или погиб от ран? Наверняка погиб. Что жива она или что умерла? Силой взять хотел или предложить новый эксперимент? Он не знает. Эксперимента с Магдалиной не получилось бы никакого!

Однажды ночью внезапно проснулся. Не пришла к Григорию и не подала никакого знака, не жива. И брат явно погиб. Никаких следов! Но почему не нашли ни её тела, ни тела брата, ни тела старика? Как в воду канули все трое. Впрочем, кто знает, может, и в самом деле все трое канули в воду — через город протекала стремительная, увёртливая речка. Весьма вероятно, старик умер на руках Магдалины, и она спихнула его в эту речку, а следом бросилась сама! А брат наверняка удрал из города. Его-то и вовсе не сразу хватились.

Вдруг ощутил в себе странное движение. Дотянуться включить свет не мог. Широко открытыми глазами таращился в темноту — что в нём происходит? Физическое действие: из него вылетает лёгкое светящееся облако, какое-то мгновение висит над ним и медленно плывёт вверх. Легко проходит сквозь потолок. Потом второе облако вылетает из него, такое же светлое и лёгкое, висит мгновение и так же просачивается сквозь потолок. И третье… С каждым выплывающим из него облаком, чувствует, он теряет вес, кровь, энергию. А в нём сгущается, его заполняет резиновая муть.

Утром он снял блокаду с города и отозвал бойцов Возмездия от дома Григория.

На Бога всё кивала Магдалина. Ну и где же этот Бог? Никто Его не видел. А если и есть, вовсе Он, получается, не против его, правления. Вот же за столько лет не покарал! Наоборот, всё задуманное как бы поощряет! Неизвестно ещё, чей этот Бог: его или Магдалинин?! Раз помогает ему, значит, его! Именно с помощью её Бога он увековечит память о ней: докажет ей и брату, что в их споре об идеальном государстве прав он. Только порядок, твёрдая дисциплина, бездумное, полное подчинение народа главе государства, жизнь — коллективом, с общими работой и праздниками, сделают государство непобедимым и могущественным, а каждого человека счастливым.

И он, ощутив снова «я» вместо «мы», начал работать. Первое, что сделал: заменил временный полог, натянутый сгоряча, между солнцем и городом, добротным. Второе: завалил камнем реку. Памятуя слова Магдалины — он невежественен, решил расширить и усовершенствовать лаборатории. Теперь не только препарат, давший ему дешёвую покорную рабочую силу, будут готовить учёные. Он велит построить космические корабли — маленькие планеты, на которых в случае необходимости можно бежать с земли и жить десятилетиями, пока он не найдёт для себя и своих людей другого приюта. Решит проблему с воздухом: научится делать его. Заставит учёных изобрести лекарства, спасающие от всех болезней. Прикажет создать эликсир жизни, совершенную прислугу, при которой можно, не боясь, говорить всё, что хочешь, и аппаратуру, способную улавливать каждое слово на любом предприятии, в любой квартире, чтобы никаких шпионов не надо было, и стражей небесных, похожих на птиц — пусть сверху набрасываются на баламутов и уничтожают их.

Воспользуется советом Магдалины и купит мозги! Со всей страны собрал он умельцев в разных областях, и теоретиков, и полусумасшедших мечтателей. Заставил каждого в популярной форме объяснить ему суть темы. И удовлетворил все их желания. Разбил сады, построил для каждого такое жильё и такую лабораторию, которые тот попросил, обеспечил всем необходимым для исследований. Сам, лично, время от времени, проверяет работу учёных. Ему нравится слушать подробные отчёты, читать материалы исследований и открытий. Нравится, что по посёлку носятся в играх весёлые дети, кудахчут друг с другом женщины, которым не нужно работать. И школу построил особую: преподают в ней сами учёные, а учатся талантливые дети со всей страны. Магдалина была бы удивлена и довольна.

Он не монстр. Сам живёт и тем, кто достоин, предоставляет всё необходимое для полноценной жизни.

Магдалина права, он любит проводить эксперименты. Самый дерзкий, самый грандиозный — с учёными.

А в остальном. Что ж, он учтёт прошлые ошибки. Навечно привяжет людей к месту работы: за каждый лишний год на одном месте будет прибавлять зарплату, не намного, баловать нельзя, но к старости кое-что набежит! Никакого индивидуального пения, только хоровое. Никаких распущенных волос и кос, всех трудолюбок в платки упрятать! В обычных институтах и школах воспитывать граждан только на положительных героях, живущих интересами государства! В специальном Учреждении поставить на поток формирование совершенных работников. Бунтарей кормить препаратом! Он докажет Магдалине свою правоту.

И Время рассудило их во всех пунктах спора. Он создал государство, какое задумал. Магдалина правильно написала: «Жалость не в помощь, во вред». На жалости не построишь ни завода, ни дома. Изучив историю, он сделал ценнейшее открытие — жалостливые правили совсем недолго: их убивали. Магдалина проиграла.

Вообще она произвела переворот в его судьбе. Не только в осознании собственной роли в стране, но и в личной жизни. Как щенка, ткнула носом: есть они, женщины, и без них жизнь ущербна. Когда понял, Магдалины рядом никогда не будет, объявил смотр: из разных областей везли женщин, похожих на неё: с раскосыми глазами, распущенными волосами. И он брал их, как его бойцы брали женщин, не разговаривая с ними, не обращая внимания на их чувства, в каждой видя Магдалину. Это её, наконец, он подчинил себе. Испытывал злобную радость победителя: вот тебе, ты моя собственность! Правда, за последние годы вкус изменился: стали нравиться волосы рыжие.

К сведению принял он и слова Колотыгина: не только для работы родится человек, должен получать удовольствия от жизни! Теперь у него есть всё, о чём раньше даже понятия не имел: женщины, сады, моря, яхты. И он жадно пользуется всем этим.

— Мама! Я что скажу тебе! Ив плачет.

— Как это «плачет»? — удивлённо смотрит Магдалина на дочь. — Он же всегда всем доволен. Что случилось?

Алина пожимает плечами.

— У меня есть предположение, но точно я не знаю, конечно.

Невольно Магдалина засмеялась.

— У тебя такая взрослая речь, будто тебе не пять, а двадцать лет!

— Что же делать, если я учусь во взрослой школе и общаюсь с взрослыми людьми, если я и твоя, и папина помощница, а вы занимаетесь важными государственными делами! Ну что ты, мама, вздыхаешь? Я слышала, ты жаловалась Вере: боишься, я детства не доберу. Доберу ещё как! Мы носимся с Ганей и Гулей как сумасшедшие. Играем в разные игры! Я много жизней живу: и детскую, и взрослую, и твою, и папину. За вас отвечаю, вы оба бываете такие беспомощные. Я же помогаю вам, правда?