Больше, чем ничего - Екатерина Юдина

— Подожди, — попросила на выдохе. Ладонями упираясь в плечи Этьена и судорожно вздрагивая от понимания, что оттолкнуть его вообще никак не могла. Даже, если задействую абсолютно все свои силы.

— Я целую ночь ждал. Знаешь, спать со стояком охренеть, как больно, — он наклонился к моему уху, вместе с этим развязывая пояс на моем халате. Буквально срывая его. — Так давай, с этим что-то сделаем.

Сдергивая пояс и жестким движением поднимая низ халата, Этьен приспустил свои штаны, а я дернулась всем телом и, упершись в каменный торс коленкой, только и смогла, что кое-как удержать халат на ключицах. Шумно задышала. Широко раскрыла глаза. Меня вообще штормило. Хуже, чем если бы я оказалась в эпицентре бури, в которой меня молниями раз за разом прошибало. Я ведь знала, как может быть между нами и почему-то ощущала, что на этот раз все будет хуже, грязнее, глобальнее. Об этом твердили уже совершенно иные прикосновения Дар-Мортера. Более развязанные действия, которые он воспринимал, как должное, а меня словно бы в кипяток опустило.

И я, сама себя не понимая, сделала то, о чем позже точно пожалею.

Немного приподнявшись, я положила ладони на лицо Этьена и этим, заставив его посмотреть на меня, прерывисто спросила:

— Помнишь… Помнишь ты говорил про проявление благодарности? — я прикусила кончик языка. Лишь после этого продолжила: — Вернее, о том, как нужно тебя благодарить?

Дар-Мортер еле заметно приподнял бровь, но, тем не менее, немного наклонил голову набок и в тот момент, когда его потемневшие серые глаза обожгли тяжелым взглядом, Этьен хриплым, будоражащим голосом, произнес:

— Ты сейчас пытаешься меня отвлечь? — он надавил мне на плечо, заставляя обратно лечь на кровать. — Не получится.

— Нет, — шумно выдохнув, я ладонями прикоснулась к его торсу. Сама вздрагивая от этого и чувствуя, как под моими пальцами до предела напряглись и без того стальные мышцы. — Наоборот, я хочу тебя отблагодарить. Но… Только если ты поможешь мне.

— И в чем же? — опуская взгляд, Дар-Мортер, посмотрел на мои ладони. Вернее, на то, как я ими провела по его каменному прессу. Опускаясь пальцами немного ниже. Практически до резинки штанов. Для этого мне пришлось набраться храбрости, но все равно мне казалось, что я сама себе могилу рыла.

— Это касается настоящей причины, по которой мне нужно было вернуться в этот город, — сказала, на выдохе.

Убирая ладони, я ими оперлась о кровать и попыталась выбраться из-под Этьена. Вот только, грубо сжав мои бедра он притянул меня обратно.

— И куда ты собралась? Мы ещё не закончили, — он опять поднял мой халат. — Даже не начали.

На мне до сих пор не было нижнего белья и понимая, что уже в таком положении Дар-Мортер увидел больше, чем я до сих пор могла показать, я быстро, практически лихорадочно обратно опустила халат.

— Начнем, после того, как ты мне поможешь, — я лишь хотела немного отодвинуть момент нашей следующей близости, но слова прозвучали ужасно. — Это очень серьезно.

Кое-как, но я выбралась из-под него. При этом, чуть не упала с кровати, вот только, уже оказавшись на полу, быстро отошла к окну.

Этьен сел на край кровати и даже одного взгляда на него было достаточно, что бы понять — ему мой отказ очень сильно не понравился. Настолько, что даже сейчас у меня создавалось ощущение, что я точно пожалею.

— Хорошо. Начнем после того, как я помогу, — наклоняясь вперед, Дар-Мортер локтями оперся о колени. Посмотрел на меня так, что по спине пробежал холодок. — И что же тебе нужно?

Завязывая пояс на халате, я ненадолго закрыла глаза. Лишь после этого произнесла:

— На самом деле, я приехала в этот город потому, что мне позвонила соседка. Она сказала, что у моей мамы проблемы, — поправить халат было не просто. Этьен слишком сильно успел меня помять. Но так я хотя бы чем-то могла занять свои руки, ведь в ином случае я просто не знала, куда их деть. — И проблемы эти таковы, что есть какие-то люди, которые вымогают у моей мамы деньги, — я прикусила нижнюю губу, завязывая пояс сильнее, чем следовало. — Я пыталась с ней разговаривать, но она сказала, что все нормально и все это неправда. То есть, свои проблемы она скрывает, вот только, они действительно скорее всего есть.

Говорить нечто такое было не просто. Вернее, труднее, чем вообще можно себе представить. Наверное, в этом я была слишком схожа с мамой. Привыкла скрывать проблемы. Пытаться как-нибудь самостоятельно их решать. Ведь мои проблемы являются только моими. Для других они лишь неприятная обуза, как и я в таком случае.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— То есть, я до сих пор не уверена, что все действительно так, — продолжила, думая о том, что слова Кларис я не могла воспринимать, как правду. — Но соседка сказала, что к маме домой приходили какие-то громилы. И то, что они в её пекарне разбили витрину. Возможно, они хотят слишком много денег, при этом мама лично им вообще ничего не должна. Другой человек попытался на нее перекинуть свой долг. Во всяком случае, мне вчера так сказали, — вновь помедлив, я подняла взгляд на Этьена и спросила: — Можешь ли ты, пожалуйста, узнать кто эти люди?

Все это время он молча слушал меня. Смотрел неотрывно. Слишком пристально. При чем настолько, что у меня кожу кололо и царапало. Но, после моего вопроса, Дар-Мортер еле заметно кивнул.

— Хорошо. Узнаю, — это единственное, что он сказал, а я тут же взбудоражилась.

— Правда? Спасибо, — навряд ли эти короткие слова выражали хотя бы частичку того, что я сейчас испытала. Этьен на них вовсе не обратил внимания. — Я правда очень тебе благодарна.

Поднявшись с кровати, он положил ладони в карманы штанов. Расстояния между нами было около двух метров, но все равно мне казалось, что Дар-Мортер собой занимал абсолютно все пространство и сейчас возвышался надо мной, хуже чем скала состоящая из раскаленной стали. От его же взгляда кожа превращалась в угли.

— Благодарить будешь позже. После того, как я всё сделаю, — произнес он, посмотрев мне в глаза. — И, Бертье, твою благодарность я заберу полностью.

Естественно, я понимала, о чем речь. Естественно, это пугало, но, учитывая то, что в ситуации с мамой, если она действительно являлась таковой, как описывала Кларис, я была полностью бессильной. А это веяло отчаянием. К сожалению, я не могла ничего, кроме, как вот это.

— Если поможешь мне, делай все,