Синяя борода и солнечный зайчик - Полевка

заработал и требовал немедленного движения! Не хотелось выбираться из сладкого плена, но и лежать уже тоже не получалось! Он попытался перенести тяжелую руку, но добился только того, что его сильнее прижали! Рассердившись, он принялся брыкаться и толкаться, в ответ его прижали уже двумя руками и поцеловали в шею. Ну, что же делать? Он протянул руку назад и тихонько пощекотал Ники, в ответ раздался тихий смешок, и руки, державшие его, разжались! Освободившись из плена, он уселся верхом на альфу и принялся щекотать его дальше.

- Пощади! – Доминик, смеясь, попытался поймать ловкие руки.

- Такой большой, а щекотки боишься! – довольный Тео прижался к Ники.

- Я много чего боюсь, – увидев недоуменный взгляд, стал объяснять альфа, - только идиоты ничего не боятся. Я, например, боюсь, что тебе будет плохо со мной, боюсь потерять тебя, котенок.

- Не бойся! Я взрослый мальчик, и если потеряюсь, то сам найдусь! Тебе так просто от меня не избавиться! – он погрозил альфе пальцем, в ответ Доминик прижал его к себе покрепче, – а как я здесь оказался? Последнее, что я запомнил, это то, что я иду купаться.

- Ты заснул в ванной, и я уложил тебя спать. Надо бы научиться заплетать твои чудные волосы, - Доминик пропустил сквозь пальцы дреды зайки, а Тео прижался к нему покрепче и поцеловал за ухом, – усталость и чистая совесть лучшее снотворное. Так легко и быстро я засыпал только, когда жил в кампусе. Я там чувствовал себя легко и спокойно. Я бывало не раз засыпал в душе, а Бьянка находила меня там, будила и отводила в комнату.

- А в детстве? – удивился Тео.

- Не помню, наверно, когда был совсем маленьким и жил с дедом в Большом доме, – видя непонимание в глазах Тео, Доминик продолжил, – мой отец настоящий сатир, да и в сыром климате Венеции я постоянно болел, поэтому Ванесса отвезла меня к своим родителям. А когда умер дед, мне как раз исполнилось шесть лет и меня отдали в интернат при колледже.

- Объяснись, – Тео поерзал, усаживаясь поудобнее на животе альфы, – я ничего не понял. Сатир это такой тип с козлиными ногами и рожками?

- Нет, – рассмеялся Доминик, – что он козел ему многие говорили, но ноги у него нормальные. Нет, он просто очень любвеобильный мужчина. У него в доме всегда жили две-три официальные любовницы и еще несколько помимо этого. Если у официальной любовницы рождался альфа, то он признавал его своим, а если бета или омега, то ей просто выделялось содержание до совершеннолетия ребенка. При необходимости отец оплачивал его обучение, но ребенок носил фамилию своей матери.

- И много у тебя братьев? – Тео был просто поражен.

- Законных? Три альфы: Петро, Луиджи, Джованни и две омеги: Александр и Стефано. А незаконнорожденных я даже не считал. Бони организовал специальную службу, которая ведет учет и дистанционно присматривает за всеми отпрысками моего отца. Его подобные вопросы никогда не волновали. А я, кстати, являюсь опекуном тех, которым с матерями не повезло, или те умерли раньше времени. С некоторыми я даже общаюсь и веду их дела. Все зависит от самого человека, от его личных качеств.

- Так у тебя есть братья омеги? И почему так подчеркнуто ОМЕГИ? - Тео попытался надуться, – омеги что, не люди что ли?

- Тео, любимый, попытайся понять. В венецианских семьях, богатых и состоятельных, сын-омега это горе. Омега-мужчина по определению не может быть мужем, только любовником, или, как принято говорить, КУРТИЗАНОМ.

Услышав эти слова, Тео попытался вскочить и убежать подальше, в глазах появились слезы. Так больно! Доминик прижал его покрепче к себе, но потом просто перевернулся и прижал своим телом.

– Тео, любимый! Не вырывайся, пожалуйста, дай объясниться! – Доминик поцеловал его несколько раз, – У меня уже было два мужа-омеги, а ты будешь последним - самым любимым – он поцеловал его, призывая к ответу.

Он продолжал, целуя его между слов:

- Нет, единственно любимым,- поцелуй.

- Ты моя пара, – поцелуй.

– Моя нежданная радость, – поцелуй.

– Счастье мое позднее, я никогда и ни к кому не испытывал таких чувств, как к тебе – он посмотрел на него тревожными глазами, – Я люблю тебя, я никого раньше так не любил, как тебя. ТЫ МНЕ ВЕРИШЬ?

- Да, Ники, я верю тебе, - Тео прижал голову Ники к своей груди, - я тебе очень-очень верю и тоже люблю тебя.

Доминик хотел поцеловать своего ненаглядного зайку, сладкого мальчика с грустными глазами, но Тео увернулся от поцелуя:

– Нет, расскажи все до конца, а то начнем целоваться и опять я в школу не попаду. У меня сегодня Сальери и Конфетка. Но как же получилось что у тебя два брата омеги, если это такое горе?

- Ну…- Доминик, перевернувшись, уложил Тео на себя, - Джованни – альфа и Александр – омега они близнецы, поэтому признав сыном одного, пришлось признать и второго, а Стефано стал официальным сыном из-за обмана его матери. Сговорившись с врачами, она подделала тест, правда, их потом жестоко наказали за это, но Стефано так и остался признанным сыном. Сыновья омеги по традиции должны уйти в монастырь или сделать карьеру священника. Оба мои брата священники – Александр - кардинал в Ватикане, а Стефано один из девяти первосвященников Церкви Согласия.

- Подожди, - Тео задумался, пытаясь вспомнить, - я как-то раз видел шоу, где два священника подрались в конце. Вначале они ругались, потом кидали друг в друга, чем попало, и в итоге подрались. Да, точно-точно, я вспомнил, что один из них был кардиналом, а второй кто-то из Церкви согласия. Это не они, часом?

- Они самые, – Доминик широко улыбнулся, - на самом деле они нежно любят друг друга, но это секрет, – альфа прижал палец к губам омеги, – на людях они ругаются, но когда остаются одни…

- А почему? Потому, что шоу? – пытался понять Тео, – потому, что разные церкви и им положено ругаться друг с другом? Но они любят друг друга?

- Да. Мы, сыновья Чезаре Кантарини, пытаемся помогать друг другу во всем. И мы действительно любим и заботимся друг о друге. В этом жестоком мире самое главное – это семья. У