Ты - моя паранойя - Элла Александровна Савицкая

за боксерками и джинсами. Хорошо, что мы вчера догадались всю сброшенную на ходу одежду сюда принести, иначе позор бы был. Я бы из комнаты не вышла до конца жизни.

Одеваться мне не хочется. С удовольствием разглядываю своего мальчика пока он собирается.

- Слушай, у меня через неделю съемка. Меня пригласили на рекламу ювелирных изделий, обещают хорошо заплатить. Поедешь со мной?

- Куда?

- Да тут, у нас в центре. В фотостудии.

- Конечно, - тут же соглашаюсь. – Интересно посмотреть на тебя в новом ракурсе.

- Я охуенен.

- Это я знаю, - смеюсь его самоуверенности.

- Всё, я помчал, - Зак склоняется, чтобы еще раз глубоко поцеловать меня и шлепнуть по заднице. – Одевайся давай.

- Я дома вообще-то!

- Я ревную даже к твоей мебели, которая тебя такой видит. Серьёзно.

Тихо смеюсь, качая головой. Точно ненормальный.

39

Ещё немного повалявшись, я отправляюсь в душ. Собираюсь приготовить обед для себя и мамы, когда в дверь раздаётся звонок.

Бросаю взгляд на часы. У Зака через десять минут тренировка, это вряд ли он.

Чтобы звонящий еще раз не вздумал трезвонить, я спешу открыть дверь. Маме нужно выспаться, она больше суток была на ногах.

- Привет, - с порога широко улыбается Малкольм, - решил, что если ты дома мы могли бы попить чай.

Протянув коробку с тортом, протискивается в квартиру.

Хмыкаю. Неожиданно.

- Ладно, заходи, только мама спит ещё, поэтому давай на кухню.

- Договорились. Ты что встала только что? Уже одиннадцать.

- Я мало спала, - улыбаюсь, наблюдая за тем, как друг разувается.

- Я вижу, - его голос приобретает осуждающие нотки, а потом Малк вдруг тянется в сторону и поднимает мой лифчик, валяющийся около обувного ящика.

Чёрт!

- Ночь у тебя весёлая была, по ходу. - Выдаёт слегка скривившись.

- Не твоё дело, - выхватываю свой лифчик и быстро отношу к себе в спальню.

Надеюсь, мама не видела. Она могла сделать вид, что не заметила и специально не убрать. Но что уже поделать? Значит, обе будем притворяться, что ничего не было.

Возвращаюсь на кухню, где Малкольм уже ставит чайник.

- Я тут похозяйничал, ничего?

- Как будто в первый раз, - одобряюще усмехаюсь.

Мы настолько часто раньше бывали друг у друга дома, что на зубок знаем где что у кого стоит. После репетиций, если не было родителей, мы шли или к нему или ко мне и готовили макароны с сыром, или омлет.

- Ну мало ли. Вдруг все поменялось. Мне теперь и общаться с тобой нельзя.

В голосе Малка различается обида, пока он достаёт тарелки и чашки из сушилки.

- Можно. Сейчас же общаешься, - открываю коробку с тортом и разрезав его, накладываю нам по кусочку.

- Ну да, когда рядом нет надзирателя.

- Ты поэтому и пришёл?

- Честно? Да. Когда рядом твой неадекватный я чувствую себя уголовником, за плечами которого масса изнасилований.

Я бы посмеялась не будь это правдой.

- Садись давай, я заварю, - отодвигаю друга от стола и закидываю в чашки чайные пакетики.

- Окей. Ну, у тебя я смотрю все наладилось? Вы помирились?

- Да, - заливаю их кипятком и ставлю чашки на стол, - Ты сам как? Как мама?

- Я нормально, а мама так себе. Болеть часто стала, что-то с иммункой. Я собственно поэтому и поговорить с тобой хотел, - Отпив чай, Малкольм внимательно смотрит на меня.

Я как раз сажусь рядом.

- Ну?

- Ты же в курсе, что я поступил в Фэрфакс?

- Да. Ты молодец.

- Да какой молодец? Черт те где этот универ, - фыркает Малкольм. – Ездить туда-сюда придётся.

- Зачем? – не совсем понимаю я.

- Потому что мама одна остаётся. Она в последнее время сама на себя не похожа. Не хочет говорить, но я вижу, что ей мой отъезд тяжело даётся. Она же не молодая у меня. Родила поздно. Я один у неё по сути, ну ты и сама знаешь.

Да, у Лидии есть только Малкольм. Из всей семьи у них больше никого. Собственно, как теперь и у нас с мамой.

- Знаю, но отказаться от обучения ты не можешь. Нормальную работу толком не сможешь найти.

- Знаю. Есть один вариант, но для этого мне нужна ты.

Вопросительно заламываю бровь.

- В общем, в Нью-Йоркский объявлен дополнительный конкурс. Через три недели. Победитель получает стипендию сюда на хореографическое отделение.

- Это классно, но я чем могу помочь? Поднатаскать тебя в танцах? – стебусь, потому что Малкольму точно дополнительные уроки не нужны.

- Хаха. Нет. – Он щелкает меня по носу и снова становится серьезным, - Мне нужна партнерша. На танец отведено две минуты за которые необходимо показать все свое мастерство.

- Но у тебя есть партнерша.

- Она уехала в отпуск с семьёй. Она-то уже на первом курсе. Никуда не поступает. Мы прилетели, она собралась и тут же укатила. Поэтому у меня никого кроме тебя нет, Тар.

Малкольм тянется и сжимает мои пальцы. Я же хмурюсь. В целом это несложно. Я прекрасно помню все танцы, с пяти лет кручусь в хореографии. Но Зак…. Он не поймёт. И точно не поддержит. Снова закатит скандал, и мы опять поссоримся.

- Слушай, я уже давно их не танцевала, - пытаюсь нащупать причину, по которой могу отказать, хотя чувствую себя при этом не очень.

Потому что я могу помочь. Это легко. Движения я запоминаю быстро, а выход из положения для Малкольма и его мамы действительно был бы прекрасным.

- И что? У меня готова программа. Всего две минуты. Мы с тобой танцевали гораздо дольше, если помнишь.

Конечно, помню. Отвечаю, скорее для себя, чем для него.

- Ты справишься. Ты же умница. А у меня нет другого варианта. Только через год, а терять год не с руки. Работать придётся идти, я не буду успевать на соревнования. Все полетит к чертям.

- Обычно перед таким важным выступлением тренируются месяцами, Малк, - в голове начинается жужжание настырных пчёл. С одной стороны – друг, которому нужна помощь, а с другой – Зак.

- У нас с тобой годы тренировок, Тар, - Малкольм встаёт с места и обойдя стол, приседает передо мной на корточки. Крепче сжимает ладони,