Ты - моя паранойя - Элла Александровна Савицкая

Чувствую себя предательницей с обеих сторон.

И самое ужасное, что если бы Зак не был таким ревнивым я бы даже не думала. Сразу бы согласилась. Ведь это так просто – помочь. Лилия и правда родила Малкольма довольно поздно – в сорок пять. Сейчас ей за шестьдесят, но у неё всегда были проблемы со здоровьем. Сколько её помню, она постоянно то витамины пьёт, то в санатории ездит. Малкольм её очень поддерживает, поэтому и на конкурсы стал ездить, чтобы начинать зарабатывать деньги. Ему правда это нужно. И все было бы супер просто, будь мой парень понимающим. Но Зак… в груди сжимается, и обида на такое его отношение в который раз выбирается из запертого чулана. Из-за его поведения я сейчас чувствую себя так неправильно. Я должна выбирать. На несколько дней я закрыла в себе все те эмоции, от которых сама же и бежала, но оказывается они не исчезли, просто затаились. А ругаться с ним я тоже не имею ни малейшего желания, потому что несмотря ни на что, мне нужен Зак. Он мой воздух.

Но и Малкольму отказывать я тоже не могу. Мы росли вместе, ходили в один сад, начальную школу. В средние разные пошли, но он мне не чужой человек. Я не могу вот так его бросить, только потому что боюсь реакции Зака.

А я боюсь. Очень боюсь.

Шумно выдыхаю, терзаемая сомнениями. Малкольм, словно чувствуя их, в отчаянье заглядывает мне в лицо.

- Слушай, Тара, если это очень сложно, то я пойму.

- И что ты будешь делать? – смотрю в зелёные глаза, в которых плещется безмолвная грусть.

- Не знаю. Честно. Буду думать. Пока что я отложил эту мысль, потому что поставил для себя цель выиграть эту стипендию. Но если нет, то буду рассматривать варианты. Может пойду подрабатывать в детский кружок этот год.

- И растеряешь всё мастерство?

- Да хрен знает. Я поэтому и жду, что ты мне скажешь.

Прикрываю глаза. Сердце тяжело стучит, не справляясь с тяжестью ответственности.

- Когда конкурс?

- Через три недели.

- А если проиграешь?

- Ну, я хотя бы попробую. Буду знать, что сделал всё, что было в моих силах. Если только ты согласишься.

- Три недели - это мало. Нужно тренироваться каждый день.

- Я готов. Хоть сегодня.

Прикидываю, когда у Зака тренировки. Их тренер сейчас гоняет ежедневно, поэтому как минимум три часа в день у нас будет…

За три недели ничего не случится, правда же? Я могу помочь другу. На то друзья и нужны, чтобы поддерживать в трудную минуту, а не только в счастливые периоды жизни.

Заку же знать совсем не обязательно.

За рёбрами неприятно сжимается. Я не хочу ему врать. Я прекрасно помню что тогда случилось после приезда Криса, о котором он не знал. Но если скажу, Зак никогда не позволит этому случиться. А я не отступлюсь, потому что считаю это нечестным отношением к себе. И мы снова расстанемся. Одна только мысль об этом заставляет внутри всё стынуть.

- Хорошо. Можем даже начать прямо сейчас. Но только чтобы осталось между нами! - Быстро выпаливаю.

Малкольм тут же подскакивает на ноги и стаскивает меня со стула, чтобы обнять.

- Спасибо, Тара. – радостно отрывает от себя, - Ты не представляешь сколько это для меня значит!

- Представляю, поэтому и согласилась, - улыбаюсь, хоть и испытываю при этом странные ощущения. Нехорошие. Очень неприятные.

- Где репетировать будем?

- Ну, у меня мама спит.

- Тогда ко мне.

- Ладно, ты иди, а я переоденусь и подойду. Только Малк, пожалуйста, никому! – требовательно смотрю на него.

- Не хочешь, чтобы твой узнал? – друг растягивает губы в улыбке, но получается она кривой.

- Да. Не хочу. А ты если хочешь, чтобы всё получилось, будь добр выполни обещание.

- Да всё будет норм. Мне главное, чтобы всё получилось.

Киваю, а у самой на душе кошки скребут. Я тоже надеюсь, что всё получится.

40

Тара

Шаг влево, поворот, делаем поддержку, приземляюсь, но становлюсь не чётко и немного подворачиваю ногу.

- Чёрт, ай! – острая боль заставляет зашипеть и схватиться за лодыжку.

- Тихо-тихо, осторожно, - Малк помогает мне сесть на диван и выключает с пульта музыку, - сильно?

- Нет, но лучше неси лёд, если не хочешь, чтобы мы потеряли несколько дней.

Растираю кожу, дабы не образовался синяк. Вывихи довольно частое явление в танцевальном спорте. Мои ноги подвергались им не раз, поэтому сейчас по десяти бальной шкале понимая, что болит примерно на единицу, могу сказать, что это просто неудачное приземление. Без последствий.

- Держи, - На лодыжку бережно ложится пакет с замороженными пельменями, - льда не нашёл.

- Сойдёт. Спасибо.

Мы уже почти неделю учим танец. То у Малкольма дома, то у меня. Не очень удобно конечно, но выбирать не приходится. Благо мебели в гостиных у нас не много, места хватает. Хотя иногда я все же задеваю руками то стеллаж, то стол, то еще что-то.

- На сегодня закончили? – с сожалением осведомляется друг.

- Наверное, да.

- Дай гляну, - убирает пельмени и опускает мой носок, сосредоточенно осматривая косточку. Осторожно проводит по ней большими пальцами, - Больно?

- Нет, жить буду.

Телефон рядом на столе оживает, разнося весёлую трель по квартире.

Зак.

Подсознательно напрягаюсь. Каждый раз, когда он звонит во время репетиции у меня внутри все в тугую пружину сжимается.

Хватаю телефон и тычу на зеленую кнопку.

- Привет, - вкладываю интонацию бодрость по максимуму.

- Привет, маленькая, - низкий пропитанный нежностью рокот заставляет улыбнуться.

Люблю это его «маленькая».

- У тебя перерыв?

- Да, жара такая жесть. Хорошо, что ты не ходишь больше, испеклась бы здесь.

- Мне хватило того раза. Не представляю, как вы еще бегать умудряетесь под солнцем.

- Привыкли, - хмыкает Зак, - ты чем занимаешься?

- Слушай, я нам коф… - вставляет вдруг Малкольм за что тут же получает от меня сильный удар в грудь.

Я быстро накрываю его рот рукой, глазами показывая, чтобы замолчал. Сердце при этом подскакивает и ударяется о грудную клетку.

- Кино смотрю, -