Инквизицию вызывали? Подработка для ведьмы - Лидия Милеш

Демиан бросил заинтересованный взгляд в сторону Лив, но ничего не сказал. Вместо этого он достал из внутреннего кармана своего плаща большой сосуд с черной жидкостью.

— Кристалл, — вздохнула Торговец.

Каким-то образом ей удалось произнести одно единственное слово одновременно с восхищением, страхом, отвращением и радостью.

— Его очень удачная копия, — сразу уточнил Демиан. — Когда встреча?

— Через пару часов. На рассвете сюда должен прийти человек и выкупить это поражающее всю душу заклинание. Вот, — Торговец протянула короткую записку.

“Добрый день, — писал преступник витиеватым почерком. — Филин сегодня с самого утра принес ветку к деревянному дубу…”

Демиан еще раз посмотрел на записку, потом на Торговца, затем снова на записку, но не выдержав, раздраженно спросил:

— Что за бред?

— Почему бред?

— Ты сама читала? Филин сегодня с самого утра принес ветку к деревянному дубу.

— Это шифр, — улыбнулась Торговец. — Филин — это посыльный, ветка — это письмо.

— А деревянный дуб — почтовый ящик, — предположила Лив.

— Что за глупость? — возмутилась Торговец. — Деревянный дуб — это деревянный дуб.

— То есть обычный дуб? — уточнил Демиан.

— Самый что ни на есть обычный, — подтвердила Торговец.

— Тогда почему он деревянный? — совершенно запутался Демиан.

— Потому что он — дуб, — ответила Торговец, будто это был само собой разумеющийся факт.

— Но зачем говорить “деревянный дуб”, если это самый обычный дуб? — согласилась со своим начальником Лив. — Дуб и без лишних уточнений деревянный.

— Это просто дуб, — Торговец начала откровенно раздражаться. — Самый простой дуб, растет в двух кварталах от моего дома, там все обычно сообщениями и обмениваются.

— Тогда зачем вообще говорить, что филин… — попытался возразить Демиан.

Но Торговец не дала ему закончить. Она выхватила записку из его рук и сама принялась громко читать:

“Добрый день. Филин сегодня с самого утра принес ветку к деревянному дубу, из которой стало понятно, что в нашем крыле снова появилась горячая вода. Один отшельник должен почувствовать свое сердце”.

— Я думаю, здесь все понятно, — протараторила Торговец. — Преступник узнал, что снова продают кристаллы, ему требуется тот, который сможет разорвать на части сердце одного аристократа.

— Не самая страшная смерть, — отметил Демиан.

— На вас просто не угодишь! А ты сам попробуй придумать столько смертей и чтобы все были интересными, разнообразными и смогли поразить инквизицию, — возмутилась Торговец. — Эта, может, и не самая красочная, но сильно замысловатая. На такую работу недели уходят. Но ты не переживай, я ответила, что подобный кристалл у меня уже есть и мы сможем встретиться сегодня на рассвете.

— Значит, ждем, — сказал Демиан и налил себе вина.

— Э-нет, дорогие мои, ожидаете только вы. Это ваше дело. А я иду спать. Неужели ты действительно думаешь, что просиживая всю ночь штаны в засаде и совершенно не отдыхая можно сохранить хоть какую-то красоту? Так что вы ждете, а я отдыхаю.

Торговец даже возразить не дала. Просто забрала свою чашку с чаем, поправила Альберто на плече и гордо направилась к лестнице на второй этаж, туда, где разместились ее уютные комнаты с невероятно мягкой кроватью.

Лив откровенно позавидовала этой ведьме. Ей бы тоже сейчас подняться в какую-нибудь комнату и забыться сладким сном. А вместо этого приходится коротать ночь ожидая преступника в компании инквизитора. Да еще и напряжение так и витало в воздухе, будто тебя оставили за одним столом с дальними родственниками, которых ты в жизни никогда не видел. И вроде говорить о чем-то надо, но вот что именно сказать — никто не знает.

Кажется, Демиан чувствовал то же самое. Это было видно по тому, как он поправил идеально ровные дрова в камине, еще раз перечитал записку, достал несколько книг и вернул их на полку.

— Какой-то слишком вежливый преступник, — первой не выдержала Лив.

— Почему? — сразу отозвался Демиан и он будто был рад возможности начать разговор.

Лив пожала плечами.

— Меня удивило начало записки. Такие убийства, охота на аристократов, жестокость и насилие и тут он начинает записку с вежливого “добрый день”.

— Может, у него просто весьма недурное воспитание.

— То есть, убить он с легкостью готов, а вот выставить себя в дурном свете не может?

— Иногда быть хамом сложнее, чем убийцей, — усмехнулся Демиан. — По крайней мере, я видел в наших тюрьмах довольно много личностей, которые отличались тонким вкусом, превосходным воспитанием и хорошими манерами. Некоторым уже там пришлось научиться.

Он подошел к занавеске, плотно закрывающей окно, и посмотрел на улицу. С той стороны в окнах еще виднелись огни, да и веселые крики чуть дальше к площади все никак не стихали. Даже странно, что в такое время и на протяжении всего своего пути он так и не увидел ни одного стражника, объезжающего волшебный квартал. Еще давно указом инквизиции это место было признано одним из самых опасных (в магическом плане) и патрульных здесь планировалось ввести в два раза больше, чем в других местах. Но каким-то странным образом, указ здесь совершенно не действовал.

— Я видел сегодня вашу с Тарваиром тренировку, — сказал он, отвернувшись от окна.

— Да, он предположил, что для работы инквизитором мне будет не хватать физических сил, — подтвердила Лив.

— А больше он ничего не предполагал?

— Что например?

Она с вопросом посмотрела на Демиана. Перед ней стоял рассерженный мужчина, который всеми силами пытался скрыть свою злость. Получалось у него, прямо скажем, отвратительно. Но Лив упорно не могла понять, откуда вообще возникло такое чувство.

— Если вы о том, что он предлагал перейти к нему…

— Он предлагал перейти к нему? — Демиан насторожился.

И Лив осознала, что подобном предложении инквизитор не знал ровным счетом ничего до этой самой секунды.

— Мы просто говорили о суде, — попыталась объяснить она, — я видела его на том крупном заседании, когда собрался весь город. Я сказала, что восхищаюсь его умениями и он