Десять лет с драконом - Юлия Александровна Пульс

Мечта Сезара сбылась! Он стал знаменитым писателем и женился на прекрасной граяне, которую встретил в путешествии по королевствам. Родовое гнездо Дер-Аберкон стало подарком Анхеля и Зельды на его свадьбу. У них замечательная семья и трое чудных деток. Достигнув вершины своего творческого пути, Сезар не забросил писание. Его рабочий кабинет, расположенный в самом тихом крыле поместья, стал его святилищем. Там, среди стопок книг и рукописей, он творил новые произведения, наполненные теплотой и любовью к своей семье. В тишине ночи, за скрежетом перьев по бумаге, он видел не только строки будущей книги, но и счастливые лица своих детей. Жизнь в поместье текла спокойно и мерно. По вечерам вся семья собиралась за большим столом. За ужином звучали шутки, рассказывались смешные истории, дети с увлечением говорили о своих приключениях в саду. Иногда к ним присоединялись и мы. Вокруг царила атмосфера доброжелательности и спокойствия, которая наполняла сердца всех жителей этого уютного уголка мира. Сезар часто смотрел в окно своего кабинета, на зеленые холмы и просторные поля, и понимал, что его мечта не просто сбылась – она превзошла все его ожидания. Он нашел не только славу, но и самое главное – счастье в своей семье, в своем доме, в своей жизни.

Сибилла, привыкшая к роскоши, вышла замуж за молодого генерала, который ухлестывал за ней на балах. Род влиятельный и сильный, прямые потомки короля. Ее супруг, высокий и статный дракон, несмотря на свой статус и строгую военную выправку, удивительно нежен и заботлив с женой. Они счастливо воспитывают двух детей и живут в поместье в самом центре резервации. По выходным устраивают традиционные пикники на природе, куда постоянно нас зовут. В новом доме она обрела не только счастье семейной жизни, но и глубокое чувство спокойствия и гармонии, чего ей никогда не могла дать жизнь в шумном и помпезном столичном обществе. Даже если это богатство находилось вдалеке от королевского двора и балов, которые она когда-то так любила.

Септа… моя любительница разного рода пташек, создала самую крупную оранжерею столицы, где поселились редчайшие виды птиц. Жители со всех королевств съезжались, чтобы посетить это сказочное место. Ее неуемная энергия и любовь ко всему живому поражали. Но замужество дочери немного задержалось. Не от недостатка ухажеров, разумеется! Ее обхаживали генералы-драконы, графы, богатые купцы – каждый стремился заполучить ее сердце. Но Септа была избирательна, мечтала о любви. Ее оранжерея, которая стала достопримечательностью Вофрука, приносила ей не только удовольствие, но и значительный доход. К двадцати пяти годам она сумела накопить на собственное поместье в резервации. Именно среди экзотических птиц, среди ароматов редких цветов и щебета невиданных птах, она и встретила свою истинную любовь. Скромного, но талантливого мага-ботаника. Родила от него дочку и счастлива в браке.

Что же до Дрейка, то с самого раннего детства мы называли его папиным хвостиком. Где Ллойд, там и он! Больше остальных он нуждался именно в мужском воспитании. Во всем подражал отцу и изначально собирался встать на путь военного, но все изменилось, когда я привела его в лабораторию. Увидев, как мастера трудятся над созданием артефактов, он загорелся этим делом. Я все чаще узнавала в нем покойную мать. А однажды, когда он был морально готов, отвела его в склеп и рассказала правдивую историю его появления. Пусть лучше узнает от меня, чем до него дойдут нелепые сплетни. А позже, когда он достиг совершеннолетия, я дала сыну прочитать пожелтевшее от времени письмо, то самое, которое предназначалось мне перед принятием наследства. Я пообещала, что как только он будет готов, передам ему силу рода Водемон. Так и случилось, когда Дрейку исполнилось двадцать лет. Я ушла на заслуженный покой, оставив лабораторию на сына. А когда спустя эти годы посмотрела в зеркало, то сразу вспомнила Юну добрым словом. Мое отражение не изменилось, а дети уже такие большие!

Но покой нам с Ллойдом только снился! Рейган заступил на королевскую службу адмиралом на военный флот и стал самым юным драконом в своем статусе. И как не волноваться за сына, если он уходит в плавание на несколько месяцев и нам остается только переписываться. Но он сделал свой выбор, посвятив себя короне всецело. Жениться пока даже не планирует.

Письма от Рейгана приходили нерегулярно, как порывы ветра – то шквалистые, полные описаний бушующего моря и грозных морских сражений, то тихие, едва шелестящие, рассказывающие о безмятежном плавании под звездным небом. Ллойд пытался сохранять спокойствие, но его брови постоянно были сдвинуты к переносице, а руки нервно перебирали и без того потертые края карты, на которой были отмечены предполагаемые маршруты флота. Каждый шторм, о котором упоминал Рейган, вызывал у него бурю эмоций, которую он с трудом скрывал. Я пыталась отвлечь его от тревожных мыслей, заставляя играть в шахматы, наш любимый ритуал, помогавший сосредоточиться на чем-то помимо бесконечных морских приключений нашего сына. Но и шахматные фигуры казались символами кораблей, бороздивших бескрайние воды.

Вскоре, все внимание родителей перевела на себя наша скромница Флавия!

Вот уж от кого мы не ожидали такого скорого замужества! Она никогда не любила выходить в свет и щеголять на балах, постоянно сидела в библиотеке, зарывшись в книгах. С детства мечтала преподавать в королевской академии и прилежно училась. У них с Дрейком было много общего. Они могли часами изучать манускрипты и экспериментировать в лаборатории. И стоило Флавии закончить обучение, как дочь обескуражила нас, что выходит замуж за сводного брата! Надо было видеть лицо Ллойда, когда Дрейк с Флавией пришли к нам просить благословения на брак!

Мой муж, мужчина старой закалки, чье лицо обычно выражало спокойствие граничащее с апатией, покраснел так, словно проглотил раскаленный уголь. Его обычно безупречно гладко зачесанные назад волосы взъерошились, и он выглядел, как испуганный лев, загнанный в угол. Благо в это время Зельда с Анхелем у нас гостили. Их присутствие сгладило первый шок.

Ллойд смотрел на любимую доченьку, на ее простое, но элегантное платье темно-синего цвета, на Дрейка, высокого и строгого, с необычайно ярким для него румянцем на щеках. Их руки были переплетены, и в этом единстве была такая сила, что даже Ллойд притих.

Флавия, обычно робкая и тихая, в этот миг излучала удивительное спокойствие. Она немного поклонилась, ее глаза, обычно затуманенные от усердного чтения, сияли. «Папа, мы любим друг друга, и хотим пожениться», –