Между делами - Вэнди Джинджелл

Зеро выглядел так, словно боролся с собой минуту или две. В конце концов, он сухо произнёс:

— Возможно, я слишком остро отреагировал.

Я обменялась удивлённым взглядом с Джин Ёном, который, казалось, не верил ещё больше, чем я, и сказала:

— Да, возможно. Спасибо, что пришел и спас нас.

Джин Ён фыркнул, но я была уверена, что он тоже был благодарен.

— Этот, представим, мальчик прячется за диваном, — вот и всё, что он сказал.

Кто-нибудь из вас, чуваки, когда-нибудь пытался выманить призрака из-за дивана? Это непросто. Особенно после того, как вы подожгли его дом и половину его лица магическим светом, показав степень его… мертвенности.

Зеро сел на другой диван, чтобы переждать, а Джин Ён исчез в ванной, чтобы привести себя в порядок, но через несколько мгновений вернулся, потому что там не было водопровода. К тому времени я уже стояла, скрестив ноги, рядом с диваном и выглядывала из-за его спинки, чтобы поймать горящие красным глаза мальчика-ревенанта.

— Ты можешь выйти, — сказала я ему. — Мы не причиним тебе вреда, только не пытайся заставить дом снова сожрать нас, хорошо?

Ревенант, вцепившийся в обивку дивана, заплакал ещё сильнее.

— Я не позволю Зеро снова швыряться в тебя огнём. Я также не позволю ему поджечь дом. Мы пришли сюда не для того, чтобы причинить тебе боль, мы просто хотели поговорить с тобой.

— Мы не, — громко сказал Джин Ён, — ожидали быть съеденными. Это было грубо.

— Вас не приглашали! — завопил ревенант, заставив меня подпрыгнуть.

— Лады, это правда, — согласилась я. — Но скормить его своему дому — это уже перебор, не?

— Чрезмерная реакция, — сказал Зеро в сторону. Если бы я не знала его лучше, я бы подумала, что он пытается сохранить достоинство из-за того, что ему пришлось извиниться раньше.

— Кто вы такие? — спросил ревенант, вытирая нос рукавом.

Одному богу известно, почему: не похоже, что у него на самом деле были телесные выделения, которые можно было бы вытереть, если бы свет фейри действительно показал, как оно выглядело на самом деле. Я восприняла это как хороший знак, что оно больше не рыдало.

Я ободряюще сказала:

— Мы здесь только для того, чтобы поговорить с тобой. Мы… следователи. Мы хотим знать, что с тобой случилось.

Последовало едва заметное движение вперед: ревенант подполз на четвереньках и присел всего в футе от края дивана, пристально глядя на меня.

— Действительно? — сказало оно. — Никого это никогда не волновало. Им просто нужен дом, и он мой.

— Выйди и расскажи нам об этом, — сказала я успокаивающе. — Сначала начни со своего дня рождения.

Из всех вещей, которые могли вызвать у него подозрения, этот вопрос не вызвал. Он сказал:

— Четвертое апреля тысяча девятьсот шестнадцатого года.

Маразул уже рассказал нам, так что я знала, какова была дата его рождения — или, по крайней мере, я знала, какова была дата рождения мальчика, который предположительно был убит в этом доме в тысяча девятьсот двадцать пятом году. Мне всё ещё было странно смотреть на его лицо, и мысль о том, что он был здесь почти сто лет, носилась где-то в глубине моего сознания, крича.

— Тебя зовут Ральф, не?

Он выполз как положено и присел на корточки, чтобы посмотреть на меня снизу вверх.

— Откуда ты знаешь моё настоящее имя? Никто никогда не знает моего имени!

Справа от себя я увидела Джин Ёна и Зеро, которые застыли ещё неподвижнее, чем были минуту назад — неподвижность хищников, да, но, по крайней мере, они пытались. Я бросила быстрый взгляд на Зеро, и он кивнул: они не хотели пугать Ральфа, который прятался за диваном, поэтому пока были готовы предоставить мне возможность всё уладить.

— Итак, — спросила я, поворачиваясь к нему, когда он осторожно устроился на диване лицом ко всем нам, — тебя терзает этот дом последние девяносто пять лет?

— Я не терзаюсь, — с достоинством ответил Ральф ревенант. — Это для призраков и теней. Во мне есть нечто большее, чем просто тень и остатки личности. У меня есть скелет.

— Да, звучит совсем не так жутко, — сказала я. — Я слышала, что в этом месте, как предполагалось, водятся призраки.

— Люди продолжают пытаться сюда переехать, — угрюмо сказал Ральф. — И они не слушают, когда я говорю им, что я был здесь первым и что это мой дом. Они просто продолжают врываться, шуметь и пытаться что-то передвинуть, а мой дом так не работает. Вещи должны оставаться на своих местах.

— Значит, там нет призраков, — сказала я, кивая. Я немного подумала об этом и ухмыльнулась. — Спорим, ты всё же показываешь им свой скелет, а?

— Иногда, — сказал Ральф с виноватой улыбкой. — В основном, я просто позволяю дому съесть несколько штук и выплюнуть их. Иногда я оставляю их здесь на некоторое время, чтобы они поняли, что это глупо — ошиваться тут.

Я взглянула на всё ещё промокшего и явно раздражённого Джин Ёна и ухмыльнулась.

— Ага, заметно. А как насчёт тех, которые не возвращаются?

— Что, трое мужчин и тот, что в очках? Они ушли куда-то ещё, когда дом поглотил их. Я не смог вытащить их обратно. Тот, что в очках, тоже не хочет уходить.

В его голосе звучала обида, из-за чего было трудно сдержать улыбку. Очевидно, следователь, о котором нам рассказывала Веспер, нашёл, во что верить.

Мне не хотелось думать, куда подевались трое молодых людей с камерами, поэтому вместо этого я спросила Ральфа:

— Ой. Почему у тебя здесь нет воды?

— По моему опыту, в пустых домах людей обычно нет воды и электричества, — сказал Зеро, но сказал это тихо, чтобы не напугать ревенанта.

— Да, но что, если риэлторы показывают дом людям? Он сказал, что люди въезжали и выезжали: риэлторы, должно быть, включили свет и всё такое прочее, чтобы показать его людям.

Это было странно: несмотря на то, что в течение тех лет, что я была одна, в моём доме всё ещё были электричество и вода, этот дом редко показывали людям. Здесь, где дом, очевидно, столько раз сдавался в аренду и продавался, имело бы смысл сохранить их. Внезапно я вспомнила о счёте за воду или электричество, который я видела среди документов, которые я передала Пять-Четыре-Один, и подумала, не стоит ли мне ещё раз взглянуть на него.

— Вода и свет отключаются, когда уходят люди, — печально сказал ревенант. — Им на меня наплевать.

— Возможно, они бы так