Пропала принцесса! Нашедшего ждут неприятности (без иллюстраций) - Ульяна Муратова

Мне не оставалось ничего, кроме как нарисовать на руке нужный узор.

Я мгновенно провалилась в сон, а точнее в видение.

Мои руки были связаны верёвкой, а Мелен вёл меня к какому-то незнакомому мужику. Я не сопротивлялась, только смотрела на узлы на запястьях и страшно нервничала.

— Вот. Как и давал клятву, — проговорил Мелен, и на этом видение развеялось.

Я резко села на постели, не понимая, где я и сколько сейчас времени.

Обернулась, ища глазами фигуру Мелена, но его кровать оказалась пуста.

Я нахмурилась и встала. В ванной его тоже не было, вокруг было очень тихо. Дверь в коридор оказалась заперта, и ключа в замочной скважине не было. Я несколько раз подёргала ручку скорее из неверия, что он просто запер меня и куда-то ушёл.

Куда?

И в чём заключалась клятва? Он должен был меня к кому-то привести? Кому-то отдать? Не отцу?

Голова закружилась от эмоций, а закрытая дверь взбесила неимоверно. То есть мне его нельзя запирать, а ему меня — можно?

Я быстро оделась, распахнула оконные ставни. Солнце уже садилось, наступил вечер. Получается, какое-то время я всё же поспала, хотя сейчас сонливости не осталось — я была слишком уязвлена отсутствием Мелена и хотела обсудить видение. И это, и другое — про синюю верёвку, о которой забыла ему рассказать.

К чему вообще снится такое количество верёвок? И почему у меня так много видений? На Терре они случались хорошо если раз в неделю, а тут — каждый день, стоит лишь ненадолго уснуть. Наверное, магии действительно слишком много…

Снаружи накрапывал мелкий дождик, а ещё окно выходило на пологую, удобную крышу.

Откуда-то справа долетел едва слышный отголосок знакомого тембра. Я нахмурилась, а потом, не думая, выбралась на крышу через подоконник и двинулась на звук, снедаемся ужасным предчувствием.

В этот момент я чувствовала себя бабочкой, летящей на свет. Он манил, тянул к себе, и ноги делали шаги сами. Ощущение какой-то предрешённости, неотвратимости бытия надавило на плечи, и мне захотелось остановиться и закричать, но я сделала ещё один шаг к единственному распахнутому окну на этаже.

Сердце билось в груди штормом — волнами крови ударяло по барабанным перепонкам и щекам.

Накрапывающий дождь вдруг обрушился мне на голову ливнем, сплошным внезапным потоком воды, но мне было всё равно.

Я сделала последний шаг и заглянула в окно.

Шестнадцатая неприятность, крайне паршивая (16.1)

Первое сентабреля. Вечер

Мелен Роделлек

Мелен наконец-то кончил и открыл глаза. Последнее, что он ожидал увидеть — перекошенное лицо принцессы за окном. Она прижала ладонь ко рту и бросилась прочь, а он мгновенно вспыхнул от злости и неловкости. Резко вышел из распластавшейся под ним подавальщицы и пробормотал:

— Извини, мне нужно идти.

Одним движением натянул штаны и рванул в окно, с каждым мгновением свирепея всё сильнее.

Какого грёбаного дракона ей не спалось?!

Он уже знал, что его ждёт скандал — грандиозный и незаслуженный, ведь он всегда как мог открещивался от отношений именно по этой причине: ненавидел, когда ему пытались диктовать, как жить и что делать.

Как назло, с неба хлынул ливень такой силы, что видимость упала почти до нуля. Потоки воды дробью замолотили по крыше, и он ещё и промок насквозь.

Валюху нагнал у края крыши — так и не понял, собралась она сбегать, прыгать или просто на эмоциях не видела, куда неслась.

Перехватил и стиснул в объятиях, не позволяя ей сделать глупость.

Она тут же забрыкалась и зарычала:

— Предатель! Сволочь! Отпусти меня! Изменник! Ненавижу!!!

Крики были ни к чему, и он зажал ей рот ладонью, втащил внутрь снятой ими комнаты. Одной рукой всё ещё держал Валюху, второй навесил заклинание, заглушающее звуки.

— Вот теперь ори, — зло бросил он, отпуская её и перегораживая собой открытое окно. — И с какого это рожна я изменник, когда я с самого начала сказал, что ничего между нами не будет?

— Ты!.. — яростно выдохнула она. — Ты с ней!.. Как ты мог?!

— Кого хочу, того и трахаю, — жёстко ответил он, бесясь из-за всей этой ситуации.

По лицу Валюхи текли потоки то ли слёз, то ли дождя, а глаза... глаза сверкали раскалёнными изумрудами в кипящей воде. Он ещё ни разу не видел её злой… и впечатлился.

— Ты... — она всхлипнула и огляделась так, словно первый раз увидела убогую комнату, выдаваемую в этой дыре за лучший номер. — Ты просто всё растоптал...

— Что всё? — рявкнул он.

Умом Мелен понимал, что лучше бы ему захлопнуться, но вся эта ситуация, все эти безосновательные претензии и намерения накинуть на него ярмо отношений уже швейными иголками сидели у него в яйцах. Он был сыт по горло и намёками, и попытками залезть ему в душу, и вот этим её поведением. Будто он ей чем-то обязан на основании лишь того, что она чего-то хочет! Можно подумать, это так в жизни работает!

— Ты — моя принцесса, и ты можешь отправить меня на суицидальную миссию, можешь сослать меня в какую-нибудь дыру или лишить звания. Но ты не можешь приказывать мне, чего хотеть, что думать и с кем спать. Это решаю я сам! — разъярённо процедил он. — И чтобы сношать мозги скандалами, ты мне не жена! И никогда ею не будешь! Прими уже это как факт!

Сказал и тут же пожалел. Он никогда ещё не видел, как у живого человека за мгновение потухают глаза — так потухает нежное пламя тонкой свечки под порывом холодного ветра. И этим ветром Мелен ощутил себя.

Принцесса покачнулась и осела на кровать, глядя в пространство перед собой.

Его первым порывом было извиниться, но за что? За что, мать его, он должен теперь извиняться? За то, что он её не любит? За то, что не хочет быть её марионеткой в игре в отношеньки? За то, что имеет своё мнение и принципы? За то, что он, дракон его сожри, взрослый мужик с абсолютно нормальными, мать их, потребностями?!

Мелен готов был взорваться и даже начал светиться, отчего волосы и одежда высохли сами собой.

Нет, а что он должен был сделать? Пойти у неё на поводу, потом вернуть отцу со словами: «Я вот тут вашу дочку слегка обесчестил, а потом потрахивал, потому что больше было