Равен - Лиа Фэ

— Её могут исключить, — ненароком заметила Кира.

— И что, теперь ей нужно умирать от кровопотери? Да тут зашивать нужно! — в ужасе продолжала настаивать подруга.

Я часто-часто задышала, сдерживая очередную истерику.

— Подожди, крови не много, — затараторила брюнетка — кажется, порез не такой глубокий, его нужно промыть.

— И что дальше?

— Позвони Соне, — вдруг вставила я, вспомнив, что у нас есть свой подпольный медик.

— Это не разумно… — вновь начала Мила, но Кира перебила.

— Я позвоню. Мила намочи это полотенце и наполни кастрюлю водой. Лина сядь на стул лицом к спинке.

Больше никто не спорил. Я быстро пересела, слыша, как Кира начала мерить комнату шагами. За спиной зазвучали гудки, разбавляемые тихими ругательствами подруги.

— Привет, — послышалось на том конце провода.

— Привет, можешь говорить? — быстро отрезала Кира.

— Да, что — то случилось? — в голосе Сони послышались нотки беспокойства.

— Да. У нас ЧП, — дверь отворилась и в комнату вернулась Мила, в руках девушка несла кастрюлю воды. — Лина решила, что целая спина её не нужна, поэтому пыталась отрезать половину, но что — то пошло не так.

— О чём ты?

— Давай без метафор, — нахмурилась Мила.

— Лина упала и оцарапала себе спину, всё выглядит очень скверно. Нужна помощь врача, но к врачу мы идти не можем.

Несколько секунд ответом служила тишина, но затем Соня заговорила.

— Вы уже промыли рану?

Я облегчённо выдохнула. Вот за это я и любила подруг — они участвовали в любой авантюре, не задавая вопросов.

— Как раз этим занимаюсь, — крикнула в трубку Кира и, передав трубку Миле, принялась за дело.

— Смой все загрязнения, но будь аккуратна с повреждёнными тканями. Лина, ты знаешь, чем поцарапалась?

— Точно не уверена, — сжав зубы, ответила я. — Я не помню, в какой момент это случилось, но я была в лесу. Скорее всего, поцеловалась с какой-то корягой.

— Это плохо.

— Что, почему?

— Я всё промыла, — вставила в разговор Кира.

— Потому что там могут остаться какие-то занозы. Кира, порез глубокий?

— Не особо. Я так и думала, ведь крови было бы больше.

— Хорошо. Тогда внимательно проверь, не застряла ли внутри какая-нибудь гадость, это очень важно, иначе может возникнуть воспаление.

Я глубоко вздохнула.

— Может всё-таки к медику? — предприняла вторую попытку Мила.

— Нет, — хором выпалили мы с Кирой.

О, мой напарник по преступлению.

Я почувствовала, как тонкие пальцы девушки легко пробегают вдоль моей спины. Они были холодными, из-за чего по коже побежали мурашки.

— Вроде всё чисто.

— Хорошо. Кровь не идёт?

— Нет.

— Тогда обработай антисептиком.

— Мила, подай перекись, — несколько минут Кира молча возилась с моей спиной. — Что дальше?

— Наложи повязку, только аккуратно.

— Не нужно ничем смазывать?

— Нет, я завтра приеду и сама всё посмотрю.

— Хорошо, спасибо, ты очень выручила.

— Спасибо, — повторила я, а на том конце провода хмыкнули.

— Вы должны мне объяснения, мисс, но они подождут до завтра. А сейчас мне нужно бежать, на созвоне.

— На созвоне, — повторила Кира и отключилась.

После прошло полчаса. Пока Кира перевязывала мою рану, а Мила разбирала учинённый бардак, я всё им выложила. От того, как миссис Дамески накричала на меня, до того, как Айван предложил сделку. Обе девушки долго и красочно меня ругали: говорили о безответственности и отсутствии чувства самосохранения. Я не спорила, ведь во многом они были правы. Да и я знала, что они просто переживают за меня. Не могла же я обижаться на их заботу?

Когда эпитетов у обеих иссякло где-то минут за десять и лишь после девчонки более-менее успокоились.

— Вот ведьма, — выпалила Кира. — Нужно идти жаловаться ректору.

— Не хочу, — тихо ответила я. — Хелена в чём-то и права. Я не успеваю по программе.

— Я могу позвонить папе, — предложила Мила, а потом наткнулась на мой убийственный взгляд — Лина, не вредничай, он и вправду может помочь. Я знаю, ты не принимаешь помощи от моей семьи или от кого-либо, но это не деньги, не возможности. Это всего один звонок.

— Мила, правда, не стоит.

— Просто я хочу помочь, — протянула девушка, потирая себя за плечи. — Ты и так всё свободное время тренируешься, в библиотеке сидишь больше меня, что обычно является признаком апокалипсиса, а благодарности от этой Дамески ноль. Ты же не робот.

Я тяжело вздохнула и посмотрела на закат, а потом тихо произнесла:

— Может, тогда мне здесь не место.

— Не смей так говорить, — отрезала Мила. — Если кому здесь и самое место, так это тебе.

Больше мы не сказали ни слова. Подруга тихо заваривала кофе на маленькой электрической конфорке, а я тонула в лучах заката. Они окутывали меня каким-то невероятным спокойствием.

Сделав глоток кофе, я обратилась к подруге.

— Эй, Кира, что ты там интересного нашла, что уже десять минут не можешь оторваться от телефона?

Девушка одарила меня рассеянным взглядом, а мобильник сразу выключила.

— Я думала, ты и не заметишь. На самом деле ничего особенного, в город привозят коллекцию картин Милле, готовится закрытая выставка.

— Ты очень хочешь пойти? — догадавшись, ласково спросила я.

Кира улыбнулась, но поникшие плечи и опущенный взор выдавали её с головой.

— Безумно, — последовал ответ. — Но билеты сложно достать, — взгляд девушки встретился с Милой — даже аристократам.

— Мне жаль, — пересев на подлокотник кресла, я накрыла её плечи ладонями.

— Я попробую поговорить с Ингой, всё же её папа мэр, может, удастся попасть через него.

Кажется, Кира и сама в это не верила. Моё сердце сжалось от печали, проскальзывающей в голосе подруги. Она сегодня так обо мне позаботилась, а я не могла отплатить ей тем же. Единственное, что было в моих силах — говорить и обнимать её.

— Обязательно попробуй. Нельзя так просто сдаваться.

— Согласна, — добавила Мила. — А я всё же поговорю с мамой, у неё много знакомых в светской тусовке, и с Алеком. Вдруг он знает организаторов.

Кира лишь протяжно вздохнула.

— Спасибо девочки, но это не так важно.

Мы с Милой переглянулись, как и я, она не поверила ни единому слову.

— Кстати о важности… — вдруг вновь подала голос Кира.

Подруга резким движением встала и поставила чашку на стол, затем приблизилась к своему художественному уголку, в котором стояли мольберт и несколько стопок с папками и коробками, забитыми принадлежностями для рисования. Девушка бегло начала перебирать рисунки, пока не нашла то, что искала.

— Говоришь: «Нельзя так просто сдаваться»? — выудив белый листок на поверхность, она протянула его мне. — Тогда не сдавайся.

Я опустила взгляд на бумагу и увидела, что на ней изображена танцовщица. У неё