Невеста №5 - Ева Геннадьевна Никольская

* * *

Там же…

— Какого рожна ты её усыпил⁈ — воскликнул в возмущении вожак белой стаи, глядя на младшего брата, вооружённого арбалетом.

— Она на тебя набросилась, — заявил Павел, с опаской поглядывая на спящую пантеру.

— Не с агрессивными же намерениями!

— А со стороны выглядело, будто с ними.

— Даже если и так, я бы сам спра… вился, — с запинкой произнёс Акиллар, наблюдая невероятную картину.

Дикая кошка, спящая на его руках, начала меняться. Не стремительно, как это происходило у бьёрнов, но всё равно быстро. Звериное тело выгнулось, распрямилось, на глазах обретая человеческую форму, кошачья морда превратилась в симпатичное личико с полными губами, притягивающими взгляд.

Ах, если бы только губы! Шерсть продолжала таять на глазах, освобождая светлую девичью кожу от чёрной «шубки». Правда, таяла она далеко не везде, но изящная длинная шея и высокая округлая грудь, которую волку безумно захотелось скрыть от посторонних глаз (желательно руками), остались без «одёжки».

— Охренеть! — выдохнул стоявший напротив них Павел. — Она, действительно, оборотень! Ты был прав.

— А ну, отвернись! — рявкнул Акиллар, снова прижимая к себе Сашу. — Моя! Нечего на неё пялиться.

— А харя у тебя не треснет? — придя в себя от удивления, ехидно поинтересовался брат. — Ведьма фиолетовая твоя, девочка-кошка — тоже. Очередной гарем решил завести? С прошлым, как все мы помним, облом вышел. Пословицу помнишь? Мудрую! За двумя зайцами погонишься, ни одного…

— Пасть захлопни! — рыкнул белый вожак, невольно разглядывая спину своей спящей ноши.

Обычной девушкой в человеческой ипостаси пантера не была. Трансформация закончилась, а у неё по-прежнему остался длинный черный хвост и шерстяные «колготки», хотя ножки под ними прятались самые что ни на есть женские: длинные, стройные…

А-а-адово пламя!

Тело Акиллара упорно реагировало на Сашу, как на соблазнительную девушку, которую охота было не только разглядывать, но и…

«Я извращенец», — поставил себе диагноз бьёрн.

— Ты извращенец, братец! — озвучил его мысли Павел, продолжая прикалываться над вожаком. — В прошлый раз хотя бы все девки были, как девки, а в этот…

— Ни слова больше, — тихо и даже незлобно почти прошипел Акиллар. Он снова посмотрел на Сашу, уткнувшуюся носом в его плечо, на гриву её блестящих, чёрных волос, на гибкий хвост, прикрывающий бархатную попу, и решительно заявил: — Рубаху снимай!

— Это ещё зачем?

— Ну, не голой же мне её в спальню тащить!

— О! Так сразу и в спальню? — попытался сыронизировать брат, но, поймав бешеный взгляд вожака, со вздохом принялся расстёгивать свою сорочку. Сам Акиллар был в майке, которую снять при наличии лежавшей на нём девушки-оборотня было проблематично, а выпускать из рук диковинную добычу волк упорно не желал.

Спустя пять минут общими усилиями они с братом доставили Сашу в комнату и, уложив на кровать, накрыли одеялом. Вернее, усилия прикладывал исключительно Акиллар, Павел же больше мешал, отвлекая его глупыми вопросами и раздражающими подколками. Ну а девушка крепко спала, и проспать, если на неё снотворное действует так же, как и на зверолюдов, должна была ещё часа два, не меньше.

* * *

В другой части Гримшера…

Бубрик паниковал. Он чувствовал, что Рисаш опять во что-то вляпалась… без него. И хотя угрозы её жизни не было (это страж тоже ощущал), он всё равно не находил себе места, бегая, как заполошный, по чужому дому в поисках… сам не зная чего.

Что делать-то? Сидеть и смиренно ждать, как было велено, или мчаться сломя голову на помощь верной подруге, невзирая на дневное время суток?

Он бы обратился к Эльфиде, но, во-первых, Ри ему запретила рассказывать сестре, куда именно она пошла погулять, а, во-вторых, ведьма была сильно занята развлечением гостьи, с которой уже не первый час пила чай на кухне и трескала черешню — куда в неё столько влезает-то⁈ Ещё и противные китокабры сидели рядом с ними, и Грум этот тоже…

Точно, Грум!

Изобразив зажигательную пантомиму, чтобы выманить в холл лиловогривого монстра, по-прежнему прячущегося под иллюзией волкодава, Бубрик попытался привлечь его к спасательной операции, но Грум, имевший опыт сомнительных приключений с Рисаш, наотрез отказался. Зато помог открыть тяжёлую дубовую дверь, чтобы выпустить магического братца на улицу.

И на том спасибо!

* * *

Этим утром форумы Гримшера взорвала новость о колючем НЛО, похожем на раздутого фиолетового ежа. Некоторые даже снимками трясли, сделанными на на мобильные телефоны.

Поговаривали, что белый бьёрн Дмитрий Громов, на счету которого было уже несколько необычных изобретений, включая кибернасекомых, взятых на вооружение гвардами, тестирует новую модель дрона, замаскированного под более крупное существо, нежели обычная муха.

Но были и те, кто утверждал, что летающая кракозябра — дело рук местных магов, давно грозившихся опровергнуть утверждение, что ёж — птица гордая, пока не пнёшь — не полетит.

Летает же! Ещё как! А фиолетовый он исключительно от натуги.

Глава 21

Мороженого я так и не отведала. Не потому, что его не было, просто на кухне обнаружилась целая корзина сочной красной черешни с очередной запиской от босса, о чём я догадалась по почерку и характерному листочку из блокнота, на котором было нацарапано: «Приятного аппетита, Элли!».

Когда только успел ягоды купить? Вчера же их не было. Он, вообще, спал сегодня или как? Хотя бы часик! Впрочем, я ему не нянька, не жена и даже не секретарь. Хочет — спит, хочет — за черешней спозаранку бегает. Мне от этого только плюсы.

Вероника корзинку тоже оценила, правда, не на вкус, а просто так. Отметила, какой заботливый у неё сын, и как сильно я ему нравлюсь, раз нашёл время в своём плотном рабочем графике, чтобы побаловать меня вкусненьким.

Спорить с ней не стала, ибо уже знала, что это бесполезно, просто перевела тему в менее щекотливое русло, спросив о юбилее, на который она пыталась пригласить Юлиана столь оригинальным способом. Ну и… понеслось.

Последние часа два я мало говорила, зато внимательно её слушала, потихоньку поедая черешню. Надо было, конечно, остановиться, но… ягоды были такими вкусными, а рассказ бьёрны обо всём семействе Броуди и, особенно, о Юлиане — таким увлекательным, что я не заметила, как приговорила пару килограмм.

Усилием воли