Демоны добра и зла - Ким Харрисон

никогда не было твоим, — сказал он, и я поняла, что это говорит проклятие. — Ты кормишь худшее в нас, вместо того чтобы заморить его голодом. Я — то, что делает нас достойными существования, и ты признаешь это. Говори то, что хочет знать демон.

— Я… не могу, — задыхаясь, произнес он, и Дэвид — а может быть, теперь это был фокус — протянул руку и требовательно схватил его за запястье.

— Говори, — настаивал Дэвид.

Гленн крепче сжал мои плечи, и я напряглась, почувствовав, как по позвоночнику пробежало щекочущее ощущение нарастающей энергии.

— Кто этот маг? — спросила я, и губы Уолтера дрогнули: возможно, имя пыталось остаться невысказанным.

— Ты уже… знаешь, — задохнулся он, резко вздохнул, и я почувствовала всплеск лей-линий. Тело Уолтера содрогалось, пульс бился на шее, на лбу выступили вены. Что-то происходило, что-то иное, чем Дэвид, подталкивающий Уолтера. Я чувствовала, как собирается магия, но в комнате не было никого, кроме нас.

— Кто-нибудь еще это чувствует? — спросила я, и Кэсси бросила на меня пустой взгляд.

Уолтер вцепился в руку Дэвида почти в отчаянии.

— Ты можешь сделать нас более могущественными, чем даже вампиры. Почему ты остаешься с ним? Он ничтожество. Я могу сделать тебя царем.

Дэвид отстранился, его губы скривились от отвращения.

— Волк не жаждет власти. Волк жаждет ясных ночей, открытых полей и безопасности стаи. Ты — худший из нас, а не лучший, и я не стану отдавать тебе свои силы. Я изгоняю тебя. Одинокий волк погибнет.

Выражение лица Уолтера внезапно стало растерянным, будто сам Бог сказал ему, что он отвержен.

Гленн столкнулся со мной, намертво прижавшись ко мне.

— Где твое убежище? — спросил он, и Уолтер напрягся, глаза блеснули. — Где Паркер? Маг с ней?

— Э, ребята? — сказала я, подавляя дрожь, когда сила, царившая в комнате, пронзила мой позвоночник. — Эй, нам нужно притормозить, — добавила я, но Уолтер уже ухмылялся, и в его взгляде читалась дикость.

«Он знает», подумала я, осознавая его желание умереть. Я уже видела такое у друзей из больницы, которые пережили больше боли, чем положено любому ребенку. Он хотел уйти. То, чего он больше всего жаждал, отвернуло его. Он собирался покончить с собой.

— Дэвид, подожди! — воскликнула я, но Уолтер подавил кашель, его взгляд был прикован ко мне.

— Ты хочешь знать, кто этот маг? — спросил он. — Я скажу тебе. Маг…

— Нет! — воскликнула я, бросаясь вперед и закрывая ему рот руками.

Но я опоздала, и, так и не произнеся имени, Уолтер забился в судорогах. Застыв, он застонал. Позади него оборудование вывело показания, и раздался слабый сигнал тревоги.

— Что ты наделала! Он собирался рассказать нам! — воскликнула Кэсси.

— Нет, не собирался. Он пытается покончить с собой, — сказала я и отступила, когда в комнату ворвались трое из медперсонала.

— Вон! — потребовал один из них. — Реанимационную тележку! Живо! — крикнул он, повернувшись ко мне, даже когда начал делать компрессию грудной клетки. — Что вы с ним сделали?

— Это не я. — Обхватив себя руками, я отступила к закрытому окну, жара била меня по плечам. — Я пыталась остановить его. — Мое внимание переключилось на Гленна, затем на Дэвида. Оборотень ссутулился, прижав руки к лицу, пытаясь загнать фокус на самое дно своей психики. Рука Кэсси лежала на его руке, ее прикосновение сочеталось с собственнической защитой. — Я пыталась остановить его, — повторила я, но меня уже никто не слушал. Реанимационную тележку уже привезли, и они готовились оказать шоковое воздействие на его сердце.

— На него наложено заклинание запрета на разглашение, — сказала я, и ведущая медсестра подняла голову. — Я почувствовала, как оно собралось, когда мы его допрашивали. Он запустил его намеренно. Я этого не делала.

Ведущий медбрат замолчал. Он быстро изучил меня, мгновенно оценив, что я, возможно, знаю, о чем говорю.

— Это не поможет, — сказал он, даже выдергивая шнуры из стен. — Экстренная реанимация. Уберите его! Вперед, люди. У нас есть три минуты!

Кэсси выкатила Дэвида, когда три медицинских работника внезапно превратились в пятерых. В мгновение ока Уолтер оказался в коридоре.

— Освободите лифт! — раздался громкий голос, и они исчезли.

Дверь медленно закрылась.

В комнате, где когда-то находился Уолтер, была большая дыра. Я стояла у окна, боясь переступить порог. Это было рискованно, словно идти по новой могиле.

— Куда они его везут? — сказала Кэсси, и я подскочила.

— В комнату со свинцовой обшивкой глубоко под землей. Она перекроет ему доступ к лей-линиям. Возможно, сбросят проклятие. — Я вздрогнула, расправив плечи. — Это может спасти его, но мы никогда не узнаем имя мага.

Кэсси подалась вперед. Я не понимала света надежды в ее глазах.

— Мы можем сделать это с моим людьми? — спросила она, и я на мгновение застыла, ничего не понимая.

— О. Нет, — сказала я, наконец-то поняв ее умственную гимнастику. — Проклятие на Уолтере было проклятием о запрете разглашения. Проклятие чакр работает по-другому. Мне нужно идти, — добавила я, потрясенная пустой комнатой. Я уже видела такое: внезапный переполох, за которым следует долгая тишина. Место, где кто-то был, разговаривал, смеялся, плакал, вдруг оказывалось пустым. Они никогда не возвращались.

— Мне нужно идти, — повторила я, уже мягче. Страх, который я считала давно побежденным, зашевелился в сердце. Он был старым и темным, испачканным паутиной и запустением. — Девочки ждут меня.

— Я останусь, — сказал Гленн. Выражение его лица было замкнутым, и я подумала, не видел ли он тоже пустую комнату, или его вытолкали в коридор и держали отдельно, пока его мать умирала.

— Рейчел, ты не против, если я поеду с тобой? — спросил Дэвид, и я потянулась к сумке и прижала ее к себе, словно это было одно из плюшевых животных из моего детства. Ненавижу больницы.

— Эм, конечно. — Я посмотрела на Кэсси, видя, что для нее это тоже стало сюрпризом.

— Я хочу убедиться, что Люси и Рей не боятся оборотней, — добавил он, и Кэсси наклонилась, чтобы поцеловать его, проведя рукой по линии его челюсти, изучая его лицо. Она искала фокус. Он все еще был там, но снова был скрыт.

— Я останусь с детективом Гленном, — сказала она. — Дам тебе знать, если он выкарабкается.

Наклонив голову, Дэвид потянулся к ней, и они снова поцеловались, долго и томительно, полные обещаний и связи.

— Увидимся вечером, — прошептал он, когда они отстранились друг от друга.

Я переместилась за его спину и убедилась, что колеса разблокированы.

— Дай мне тоже знать, хорошо?

Гленн кивнул, склонив голову в ненужном чувстве вины. Он никак не мог предположить, что на Уолтера было наложено заклинание запрета на разглашение. Кроме того, Уолтер намеренно