Преданная истинная - Лана Воронецкая

Эдна улыбается.

— А я – его, — она возвращает мужу взгляд полный любви и обожания.

Луцер обнимает жену. Оба смотрят на меня.

— У нас общие сокровенные татуировки. У меня татуировка Эдны, а у неё – моя.

Луцер поддерживает идею Ашары:

— Амир, если человеческая часть Ландии – истинная пара твоему дракону, то твой укус может наладить между вами новую истинную связь. Теперь уже в обратном порядке. И, соответственно разбудить её драконицу.

Сглатываю.

Надежда манит прикоснуться. Но страх обступает со всех сторон.

А что, если нет?

Приходится приложить неимоверное усилие, чтобы подавить страх.

Растерянно наблюдаю, как один за другим все покидают залу, оставляя меня с Ландией наедине.

Последним уходит Архимаг. Он оборачивается на выходе и смотрит на меня долгим, изучающим взглядом. Чувствую его внутренние колебания. Но, он всё-таки доверяет дочь мне… Выходит, тихо притворяет дверь.

А я?

Я возвращаюсь к любимой девочке, к моей спящей королеве.

Отчаянно желаю, чтобы она проснулась.

Смотрю на Ландию, и в голове проносятся тысячи мыслей. Мир вокруг перестаёт существовать.

Весь мой мир – здесь, прямо передо мной, ускользающий, как последний луч света.

Сердце сжимается. Я сделаю это, но вдруг всё пойдёт не так? Я не смогу жить без неё.

Мой укус – единственный шанс на спасение для неё. Я никого ещё не кусал. Не представляю, какого это – укусить самому.

Наклоняюсь. Дракон с щелчком выбрасывает клыки в моём рту. Чуть не поранив мои же губы.

Осторожно, чтобы не причинить боль Ландии, впиваюсь в её шею.

Горечь собственной ярости и отчаяния отступают перед одной мыслью – спасти её, вернуть к жизни. Я всасываюсь в нежную кожу и пью кровь, не чувствуя вкуса. Просто делаю, что я должен.

Слышу её сердце – оно едва бьётся. Я жду. Но… ничего не происходит.

Тело остаётся холодным и неподвижным. А у меня внутри нарастает паника. Животная. Потому что мой дракон боится вместе со мной. И мы усиливаем страх друг друга.

Зверь рычит, выплёскивая свою боль.

Я отрываюсь от шеи, капая кровью Ландии на грудь. Трогаю кончики клыков языком. Рычу вместе со своим драконом. И припадаю в укусе к её шейке с другой стороны. Глубже, сильнее. Ну, же, Ландия! Вернись ко мне…

Рык обрывается, превращаясь в беззвучный отчаянный стон.

Жизнь Ландии висит на краю. А я словно застыл на грани бездны. Я не могу её отпустить и потерять.

Отстраняюсь, смотрю в безжизненное лицо. И снова впиваюсь в шею, вкладываю все свои чувства…

Отчаяние сжимает сердце ледяными когтями. Каждый новый укус –это вызов судьбе, акт почти слепого упрямства. Не отпущу! Ты – моя!

Забываю обо всём на свете, сосредотачиваюсь только на её холодной коже и слабом дыхании, которое едва можно различить. Мои руки дрожат, я больше не сдерживаю себя, не думаю о том, как выгляжу со стороны. В этом укусе, который превращается в поцелуй жизни, вложена вся моя любовь и весь ужас потерять любимую девочку навсегда.

Впиваюсь настойчивее, как будто одной моей воли достаточно, чтобы вернуть её к жизни.

Сердце бешено колотится, и я осознаю, что теряю контроль, что отступает всё –здравый смысл, рассудок, самообладание. Остаётся только одно желание –чтобы её сердце забилось сильней, чтобы сонная тьма отпустила её. И вдруг…

Как удар грома, я улавливаю слабый отклик: нечто странное, почти неуловимое. Тело теплеет под моими руками. Едва ощущаю. Как первое весеннее тепло, которое трудно заметить.

Сначала не верю. Не позволяю верить –ведь это может быть просто плод моего отчаяния.

Но… в глубине сознания проступает нечто знакомое. Я слышу её. Слышу мысли Ландии, будто они дрожат вместе с моими. И это – не иллюзия… Это её голос –робкий, тёплый, едва различимый, но он есть…

«Амиии-р… ты пришёл…»

Неверие сменяется эмоциональным взрывом, и прежде, чем я успеваю осознать, что это значит, между нами прорывается поток чувств –то, что связывает нас не только на физическом уровне, но глубже, сильнее, на границе души и разума.

Меня захватывают эмоции, почти невыносимые по своей силе — будто волна экстаза обрушивается на меня с каждым новым пульсом её сердца. Связь между нами оживает с невыразимой остротой, и я ощущаю её боль, её страх и… её любовь. В этот момент наши души сливаются, объединяясь в едином потоке, где нет границ, где мы живём как одно существо, движимое единой волей, единой жаждой жизни и счастья.

Ощущение эйфории накрывает, и я чувствую, как исчезают все сомнения и страхи. Мы едины, связаны вечностью и той мощной, необъяснимой силой, которая всегда влекла нас стать ближе. Я открываю глаза, зная, что в этот миг мы стали частью друг друга — навсегда.

Когда души постепенно расплетаются и спускаются вниз с небес, шепчу:

— Я так люблю тебя, Ландия, девочка моя любимая… Как же ты меня напугала.

Ландия отчего-то всхлипывает, утыкается мне в грудь, тоже шепчет:

— И я тебя люблю, Амир…

Внезапно Ландия вздрагивает в моих руках.

Её пугает звук распахнувшейся с пинка двери у меня за спиной.

Не собираюсь отпускать мою маленькую. Она цепляется пальчиками за рубашку, пытается выглянуть из-за моего плеча, посмотреть, что там происходит. А я рассматриваю милое любимое лицо.

Ландия проснулась. Девочка жива, она со мной. Сказала, что любит меня…

Тепло разливается не только на душе, а заполняет каждый уголок тела, согревает, дарит жажду жизни. Я чувствую, как ворочается её ещё сонная драконица. А мой дракон в ажиотаже бегает из угла в угол, не находя от радости себе места. Ещё выйти в неконтролируемый оборот мне не хватало – разнести Архимагу пол особняка, опозориться прямо у него дома.

Доносятся звуки шагов и властный женский голос:

— Василиса, это не обсуждается. Мы забираем девочку. Так будет лучше для неё.

Надо же, ведьмы пожаловали…

Глава 31

Ландия

Я сплю. Мне снится какой-то слишком живой сон. Не отличить от реальности.

Вокруг темно, а меня кто-то настойчиво зовёт.

Кто-то просит вернуться. Нет, не просит… Умоляет.

Кто же так убивается? Хочется взглянуть одним глазком.

Одним глазком не получается потому, что меня внезапно сшибает с ног потоком хлынувших чувств. Чужих. Мужских. Направленных на меня… О… это так приятно. Кому же я так сильно нужна?

Приятно, оказывается, не только на душе. Приятно и горячо во всем теле…