Любовь в объятиях тирана - Сергей Реутов

Она всегда стремилась взойти на вершину общества. Это была ее мечта. Это была ее цель.

Принц Август-Вильгельм фон Гогенцоллерн за обедом у принцессы Ресс обратил внимание на очень красивую даму, которая оживленно рассказывала о чем-то своим друзьям. Дама была очень интересной: высокая холеная блондинка с холодными голубыми глазами, прекрасной фигурой и безупречными манерами. Он разглядывал ее некоторое время сквозь сигаретный дым и наконец, склонившись к ней, произнес:

— Вы делаете вид, что очень веселы и оживлены, но, похоже, умираете от скуки? Присоединяйтесь к нам! Начните работать для нашей партии. Не беспокойтесь, это не будет обременительно. В случае согласия вы станете выполнять какие-нибудь почетные поручения, оказывать время от времени помощь. Кто осмелится требовать от красивой женщины, чтобы она надрывалась? Время тогда потечет куда быстрее, и скука улетучится.

Это было очень вовремя: Магда Квандт только недавно развелась с мужем, скучала, не знала, куда себя деть, и медленно скатывалась в глубокую депрессию. Она жила в роскоши и праздности и больше всего на свете боялась превратиться в никому не интересную глуповатую дамочку.

Теперь у нее появилась возможность попробовать себя в политике!

— Кажется, вы используете в качестве символа свастику? — уточнила она, хотя прекрасно знала ответ. — Это знак мудрости и вечности.

— О фрау, вы знакомы с нашими идеями?

— Мне кажется, я очень хорошо чувствую смысл ваших идей, и они мне близки. Эта вечность, и господство сильных, и в то же время принятие своего пути, способность руководить им и быть его хозяином… Знаете, если когда-нибудь я взберусь на самый верх, мне наверняка захочется упасть вниз и исчезнуть.

— Почему же?

— Потому что я к тому моменту достигну уже всего, к чему стремилась.

* * *

Йозеф Геббельс не вышел ростом, был худощав, хромал вследствие перенесенного в юности остеомиелита и поэтому пользовался ортопедическим устройством, но он был непревзойденным оратором, умеющим очень быстро завладевать умами своих слушателей. Он был в фаворе у Гитлера — а значит, и в фаворе Магды.

Она добилась личной встречи с ним.

— Я чувствую себя заколдованной вашими язвительными речами! Именно поэтому я сгорала от желания с вами познакомиться. Вы обладаете невероятно мощной харизмой! Я буквально расплавляюсь под вашим взглядом, который меня абсолютно парализует, — я нисколько не преувеличиваю, господин Геббельс!

Польщенный ее вниманием и взбудораженный ее красотой Геббельс взял Магду на работу…

Целый год она помогала главному нацистскому идеологу сортировать фотографии и документы, и к концу этого года он был покорен и решился на признание.

— Вы очаровательны, Магда. Вы — потрясающе красивая, нежная и восхитительная. Вы поистине потрясающая! Вы — моя королева! Я как в волшебном сне, меня наполняет ощущение счастья. Я буду вас очень сильно любить. Если, конечно, вы позволите мне это…

Она, конечно, позволила, и его охватила эйфория.

— Я так счастлив, Магда! Какое это счастье — любить красивую женщину и быть любимым ею! Только вы можете подарить мне спокойствие и душевное равновесие, в которых я так нуждаюсь…

Но счастье его длилось недолго. Через несколько недель он получил от возлюбленной коротенькое письмо. Магда, давая понять, что изнывает от слез, тоски и боли, прощалась с ним навсегда. Теперь она не звонила ему и не отвечала на звонки.

Геббельс сходил с ума. Он поистине был в отчаянии.

— Я схожу с ума! Мне мерещатся ужаснейшие кошмары, — чуть ли не рыдая, делился он с самыми близкими друзьями. — Почему от нее нет никаких известий? Эта неопределенность меня убивает. Будь что будет, но я должен с ней поговорить. Я сделаю все возможное для того, чтобы мне это удалось. Я — одна сплошная боль. Мне хочется выть. Мое сердце разрывается!

Очень скоро Магда стала единственной любовницей Геббельса и очень влиятельной особой в нацистской партии. А еще через некоторое время ей предстояла встреча с самым главным человеком в ее жизни.

* * *

Магда время от времени наведывалась в штаб-квартиру НСДАП, размещавшуюся в отеле «Кайзерхоф». Как-то, когда она пила там чай вместе с десятилетним Харальдом, приехал фюрер.

— Харальд! — воскликнула она. — Ты должен немедленно выразить свое почтение фюреру! Немедленно отправляйся наверх.

— Хорошо, мама. Но пустят ли меня к нему?

— Пустят, даже не сомневайся. Господин Геббельс замолвит за тебя словечко.

Харальд отправился к Гитлеру, и его действительно пропустили к вождю партии без всяких проволочек.