Хозяйка Священной Колыбели - Настя Любимка

После единения с сердцем я не просто определяла тех, кто враг моей земле. Я ощущала их желания и грязные помыслы, видела их суть…

С добром никто не пришел. Даже слуги не ждали ничего хорошего, молча снося побои и жестокость. Хуже того – готовы были и сами причинять эту боль… Потому и хотела посмотреть, сломлены ли они до конца, озлобились ли окончательно, или остались те, кто увидит во мне силу и шанс изменить свою жизнь.

– Не забывай об этом! Далек, проводи Его светлость, если он все еще желает увидеть сына.

Радан пылал яростью, хватал губами воздух, что-то сипло мычал, но внятных слов так и не произнес. Его картина мира рушилась. Я ведь женщина, его жена. Я должна, обязана и так далее по списку. Но здесь и сейчас я демонстрировала силу, противопоставить которой он не мог ничего.

Терпеть на своей земле его подпевал, молодчиков, привыкших к насилию и безнаказанности, я была не намерена. Одно дело слуги, которые обязаны выполнять любые приказы господина, другое – те самые господа, утратившие последнюю каплю человечности.

– Госпожа! – вперед даже не выбежала, а выскочила молоденькая служанка. – Госпожа! Я сделаю! Все сделаю!

Она мелко тряслась и низко кланялась, голос дрожал.

Я вздохнула. Конечно, после того, как я показала силу своей магии, и они увидели, как взрослые мужики будто спички разлетаются, страха стоило ожидать.

– Не выгоняйте! Все исполню, Ваша светлость!

А всего-то требовалось – сразу сделать то, что я просила. Не так много и просила, между прочим. Исполнить приказ – встать подле Аррияша, да сказать свое имя писцу (Власен, исполняющий его роль, чуть ли не медяком светился поначалу, а теперь хмурился да кулаки сжимал, злым взглядом сверля спину Радана), сообщить, кем служит, какие обязанности при герцоге исполняет. Это нужно было для распределения слуг по домам, где им предстояло жить, и для назначения будущих работ. И вот после выполнения такого простого приказа их бы не только пропустили через ворота, но и в баню пустили жарко натопленную, с хорошим куском мылом да новой одежей, и дали бы денек отдохнуть с дороги. Пусть и слуги, а люди живые, тоже намаялись и устали. Им-то никаких удобств и комфорта за всю дорогу никто не предоставил, наоборот, гоняли без продыху.

– Выстройтесь друг за другом и по одному подходите к писцу. Каждый должен назвать свое имя, возраст и работу, которую выполнял при Его светлости. Лгать не советую, иначе быстро отправитесь следом за ними.

Я кивнула в сторону ближников мужа, отметив, что, во-первых, их число уменьшилось с прошлого приезда Радана, а во-вторых, что они уже очухались и снова сидят в седлах. Ускакать, правда, не успели. И, в-третьих, что среди них появился новый человек, который, в какой-то момент прибился к числу слуг, хотя слугой явно не являлся. Моя сила его не тронула, а ведь сердце безошибочно определяло тех, кто несет угрозу. Даже интересно стало, кто этот мужчина, и как он оказался в числе прислужников герцога.

Я зажмурилась, ощущая, как по рукам бежит магия, как откликается земля, и как нежно касается меня Ах – будто дуновение летнего ветра… И резко распахнула веки, одновременно с этим вышвыривая свиту Радана за пределы моих земель. Я бы и без коней их оставила, но если бы так поступила, то до Придорожья они бы уже не добрались, точно бы сгинули, а так имелся шанс, что доедут без потерь. К тому же я не нарушила главного завета сердца – сохранила им жизнь.

Впрочем, этот завет может быть нарушен при условии, что я должна защищаться, оберегая свою жизнь или жизни своих людей. Неважно.

Сейчас формально на меня никто не нападал. Однако и ждать, когда эти засранцы создадут такую ситуацию, я не обязана.

Да и Радан, сообразив, что остался один, хоть и смирно вести себя вряд ли будет, но и наглеть побоится. Тем более, что его ждет незабываемая встреча с человеком, чью власть он принимает безоговорочно – с Амадео.

Севрим ждал гостей в доме. Готовился несколько вех, все в глаза мои заглядывал, выискивая не пойми что. Головой своей седой качал и вздыхал, помня прошлый приезд мужа… Я тоже не ждала, что характер Радана сильно изменился. Зато могла обрадовать всех, что Сарвенды в этот раз не будет…

Понятно, что любовницы точно при нем, лэдор Геварский предупредил о двух особах. Жаль только, вскользь упомянул, без подробностей. Вероятно, в тех двух каретах и приехали. А вот сила моя их не тронула. Никого, кто там внутри был…

Было, о чем подумать…

Радан вон косится, но уже не изображает рыбешку, выброшенную на берег. Может, слегка осторожнее стал?

Видно, что злится, очами гневными сверкает… Но! Позволил Далеку и к коню приблизиться, и вести его…

Итак… Слуги, гости в карете и… новый странный мужчина. Молодой, явно младше герцога и слегка старше меня…

Я быстро нашла его в толпе слуг после того, как уверилась, что Радан не станет устраивать концерт. Внимательно пронаблюдала за людьми, которые окружали этого мужчину. Никто (ни мужчины, ни женщины) ни словом, ни жестом не выдал того, что он затесался к ним лишь недавно. Что не относится к слугам…

Хм… Как интересно.

– Аррияш, прикажи всем выйти из карет. На первый раз прощу их вольность, но приветствовать меня должны все без исключения.

Тот мужчина, стоявший в конце очереди слуг, вздрогнул и сжал кулаки. И даже неосознанно шаг в мою сторону сделал.

Очень любопытно…

Я немного ошиблась, предполагая, что любовницы в разных каретах ехали. Из второй кареты только служанка вылезла, да помогла выйти ребенку. Мальчику лети семи.

А вот из первой…

Сначала на землю спрыгнула красивая брюнетка, лет тридцати точно. По местным меркам старовата она была для содержанки, однако даже я оценила ее фигуру, пышные формы которой нисколько не портили, наоборот, заставляли заглядываться и завистливо присвистывать. Кровь с молоком!

Она не повернулась ко мне, лишь взгляд на ребенка из соседней кареты кинула, губу прикусила и руку подала своей спутнице…

И тут-то сердце взвыло. Пришлось приструнить и Аха, и силу свою…

Молодая девушка была худа настолько, что палка и та могла показаться упитанней. Хрупкие тонкие запястья, большущие глаза на пол-лица, совершенно затравленный взгляд. Сил в этом теле никаких не осталось… Первая женщина явно о ней заботилась и переживала. Даже встала так, чтобы