Хозяйка Священной Колыбели - Настя Любимка

– Она ведь проданная, не так ли?

– Трижды, Хозяйка.

Я возвела очи горе. Мало того, что сироты бесправные и живут, как сорняки на дороге, так еще и это… Одно хорошо – на моей земле этой грязи не будет. Никогда!

– Подробнее, Шева…

– Поначалу продали слугой. Сначала за свиньями смотрела, кур кормила, убиралась… Но девочка ж была красивая. То ли старшая служанка позавидовала, то ли кто заглядываться на том подворье стал – вот и убрали ее с глаз долой. И снова продали. Во втором доме Марику на кухню определили, овощи чистить да объедки выносить свиньям. А как оплошность допустила – поднос с господским завтраком уронила, продали уже в таверну.

Я молчала, пытаясь успокоиться. И в своем-то детстве много грязи навидалась.

Чего далеко ходить. Сама через лесок в столовую рабочую бегала. Есть страсть, как хотелось! Денег не было, родни, чтоб досыта накормила – тоже, вот и подъедала за мужиками-работягами. И стыд глаза жег, да внутри кишки узлом вязались – так кушать хотелось.

И страшно было, и даже опасно. Помню я того дяденьку с добрыми глазами, что мне котлету целую купил, на компот не поскупился, а потом три рубля предложил и вместе через лесок пройтись… Знамо, зачем пройтись-то!

Я от него без оглядки убежала, да так, что биение сердца на зубах ощущала. А нас, таких детей, много было… И кто-то шел и больше не возвращался… А если и возвращался, то…

Ай!

– В таверне к ней приставать начали? – глухим голосом спросила я.

– И да, и нет. Работать заставляли за пятерых, толком спать не давали. Кормили редко, били часто. Она и ходить почти не могла… Уж не знаю, ее умирать в хлеву оставили или вовсе выкинули на улицу, а в хлев уже солдатня притащила… Там почти веху Марику терзали, пока ее Рудик не выкрал. Знаете же, что мальчишка голодное существование вел, сам уж и не помнил, откуда родом, вот и занесло его на земли герцога Дарремского. Искал еду – нашел девочку…

– Мрази! Да чтоб их! – выпалила я.

Ну и как тут брань русскую не вспомнить?

Шева мужественно молчала и не комментировала мой пламенный спич, длившийся добрые пять минут.

А я прекрасно понимала, почему взрослые не вмешались. Что им полудохлый чужой ребенок, если солдаты могли к их женам и дочерям полезть? А так и тем сволочам угодили, и сами нетронутыми остались. Мрази как есть! А муж мой – мразь в квадрате! Раз дозволял такое поведение собственной стражи.

– Рудик девочку хвать – и бежать… А там уже их Власен спас, укрыл от солдат и погони и позже защищал… Да и сейчас за всеми своими товарищами зорко следит.

Я горько усмехнулась. Следит… Иногда как курица-наседка над ними квохчет. Может и наподдать.

Но, несмотря на все, что они пережили, у этих деток большое сердце, в котором не только великая тяга к жизни, но и любовь к миру, миру, который несправедлив, несовершенен и безобразен…

– Марика сама об этом рассказала? Или вы какими-то своими методами узнали?

– Однажды сама поведала, хотя и без подробностей. А методы… Мы – Верховные жрецы, наделенные особой милостью – «Священным оком».

– Шева, я спросила это для того, чтобы понять, известно ли вам, из какого рода Марика. Чую, что девочку разлучили с семьей, а после продали. Причем во второй дом, вероятно, потому, что ее кто-то узнал, раз она по двору свободно бегала…

Я потерла виски. Вечером еще эта скотина приедет. Будет тут пальцы веером раскидывать… С другой стороны, конфликта с королем мне не избежать, а потому… Я усмехнулась.

Хватит мне быть слишком доброй. Они все забыли о том, что такое Колыбель. Для них это сказка, легенда, предание… Многократно перевернутое с ног на голову. Все забыли! Священная Пара решила напомнить. Немного осталось до момента вхождения в полную силу – всего-то ритуал провести. Скоро можно будет.

– Из высокого рода, да близких у нее больше нет. Всех Священная Пара приняла в свои объятья больше десяти ходов назад. Она последняя… Скажите лорду Амадео, чтобы искал информацию в Тарусе, история вышла очень громкой… Звон по сейвеху стоит…

– Как интересно… А не все ли мои воспитанники – последние в своем роду, а? Рудик, Марика… Кто там следующий? Шева, ты не стесняйся, сразу говори, а лучше запиши мне на листок, чтоб я зазря время не тратила и сразу была ко всему готовой.

– Не все, Хозяйка, – Шева улыбалась, – лишь те, кто изначально латентными магами были, те, кому не нужно было (или будет) перерождаться с магией.

Меня передернуло. Вот прям правильное слово о перерождении! Реально же мне пришлось всех взрослых через клиническую смерть пробуждать. Оно, конечно, у меня под контролем было, да и Тирхан рядом имелся, а все ж даже в такой краткосрочной смерти ничего приятного нет!

– Погоди, а сам Власен? Он ведь тоже не помнит, откуда и чей он? Тоже чей-то наследник?

– Всему свое время…

– Нет уж! Вы мне клятву давали: помогать, не вредить. Шева, я и так пытаюсь объять необъятное. Я неместная, мне тяжело… У меня земли, которым не просто нужно вернуть изначальный вид, у меня враг, который желает весь мир утопить в хаосе и грязи. И у него, между прочим, практически получилось. Еще пару сотен ходов, а то и меньше – и от вашего мира и камня бы на камне не осталось! Посмотри на эти законы! Посмотри на равнодушие людей! Сердца черствеют… души гниют. Истребляются сильные семьи, связанные кровью, памятью, любовью. Уничтожаются любые намеки на крепкие узы и связи…

– Хозяйка, я правда не могу. Боги не дают дозволения.

Я закрыла лицо руками. За-дол-ба-ли! В печенках у меня уже эти подковерные игры.

– Он пробудит еще один дар, не так ли?

– Всему свое время.

Шева осталась непреклонной, я же подавила желание отправить ее восвояси, причем, не скупясь на самые изощренные эпитеты.

– Как там Виктран?

С учетом того, что морфа я не видела уже вехи четыре, а тут еще и делегация прибыла с земель Дарремских, вопрос был куда как актуальный.

– Спит еще, и спать до ритуала будет.

– Может, это и хорошо, – протянула я задумчиво. – Люси?

– Побольше веры в своих людей, Хозяйка, – по-доброму подтрунила жрица. – Учится контролировать свои видения, а лорд Ксандер помогает…

И такая улыбка лицо ее озарила, что я невольно о похабщине подумала.

– Свадьбу скоро