Выгодная позиция - Ребекка Дж. Каффери

хороший человек - гораздо лучше, чем я.

«Я не знаю. Он пил текилу, так что, наверное, нет».

«И ты оставили его там?»

«Подожди!» Мой первый инстинкт - защищаться, но я знаю, что на самом деле он

не нападает на меня и не обвиняет, потому что он все еще держит меня в своих

объятиях, а наши ноги переплетены. Я делаю паузу, чтобы отдышаться, а затем

раздраженно отвечаю,

«Я оплатил счет перед уходом и сказал бармену, чтобы он перестал его

обслуживать».

Но разве я плохой друг? Киан сделал бы больше, я знаю. Киан посреди ночи звонил

через весь Майами, чтобы забрать меня, когда я был пьян в стельку. Он

присматривал за мной, когда я заболел в Мельбурне. Он спокойно утешает меня

сейчас, когда я знаю, что обидел его, когда не ответил на его вопрос.

«Напиши ему сейчас и убедись, что с ним все в порядке. Вызови ему Uber домой, если он этого хочет. Ты не плохой друг», - Киан теперь тоже читает мысли? «Но, похоже, у вас обоих сегодня в голове творилось что-то неладное, и вам обоим

нужны лучшие механизмы преодоления».

Я смеюсь над его комментарием, но он не ошибается. Мне действительно нужны

лучшие механизмы преодоления. Мне нужно разобраться со всеми вещами, которые мешают мне и заставляют принимать неверные решения.

Я вздыхаю и начинаю переписываться с Йоханнесом. Что бы с ним ни

происходило, я хочу быть уверен, что он в безопасности. Он отвечает, что едет

домой на Uber. Он не говорит, один он или нет, но тот факт, что он отвечает на мое

сообщение, говорит о том, что его рассудок не совсем нарушен.

Может быть, терапия, которую предложили Андерс и мой агент, не такая уж плохая

идея, в конце концов.

«Ты прав», - признаю я. Я чувствую себя такой взрослой, когда рассуждаю здраво.

«Я собираюсь вернуться к Андерсу насчет терапии. Это не повредит, правда?»

Его губы находят мой лоб, и я совру, если скажу, что не таю от его прикосновений

и молчаливого одобрения. Это почти отвратительно, что я чувствую себя таким

довольным сейчас. Это был очень странный день.

«Хорошие мысли», - отвечает он, и я прижимаюсь к нему поближе. «Спи», - шепчет

он. Когда я засыпаю, мне приходит в голову мысль, что, кажется, я никогда не был

так счастлив, как сейчас.

Глава девятнадцать

Киан

Финиш на вершине подиума в Венгрии, Бельгии и Нидерландах запустил ракету в

мою задницу. Я в восторге от того, что провожу лучший сезон в своей карьере.

Возможно, я даже смогу поспорить с рекордом чемпионата по очкам, но я не хочу

забегать вперед.

Думаю, мне также помогает то, что по вечерам и в свободные дни я провожу время

с Харпером. Я не хочу приписывать ему свою удачу, но не отрицаю, что чувствую

себя прекрасно.

Но я не могу лгать и говорить, что он не помогает. Я никогда не заботился о том, чтобы иметь кого-то, к кому можно «вернуться домой», но сейчас я вижу эту

привлекательность. Даже когда мы не общаемся, мне кажется, что мы почти не

отходим друг от друга. В доме на колесах это проще, чем в отелях, мы готовим

вместе и не полагаемся на еду из Хендерсома. Мы можем до позднего вечера

лежать на диване и смотреть телевизор, как, смею сказать, обычная пара.

А мы ею и не являемся. Я не думаю? Я не знаю? Я понятия не имею, в каком

статусе мы находимся. С тех пор как в Бельгии я попытался поднять вопрос о том, что у нас отношения, я больше не упоминала об этом. Все прошло не совсем гладко, и хотя Харпер вернулся и сказал все правильные вещи, мы так и не определились, кто мы друг для друга. Я стараюсь быть хладнокровным, спокойным и собраным, чтобы не подавлять его и не отпугивать.

Для него все это в новинку, эти отношения. Он не говорил об этом так многословно, но я думаю, что я единственный человек, не считая Йоханнса, с которым он был

больше одного раза. Я стараюсь не давить на него. Пока что нам нужно просто жить

одним днем, но я вижу, что в недалеком будущем нам придется поговорить об этом.

Я уверен, что все пройдет как по маслу, но я не хочу вечно быть партнером для

случайного секса. Если я все же решу уйти на пенсию в конце сезона, я не хочу, чтобы меня просто выбросили, так как это больше не будет удобно и легко. Если

это будет мой последний сезон, я больше не буду его партнером по команде, который путешествует с ним по миру и согревает его постель.

Когда я схожу с подиума в Нидерландах, я смотрю налево и вижу Харпера, который

делает то же самое с того места, где он согревал третье место. Он бросает на меня

самый скандальный взгляд, который я когда-либо видел. Его глаза пылают жаром, как будто он хочет прямо сейчас упасть на колени и наградить меня за еще один

финиш на первом месте. Я рад, что мой гоночный костюм и слои огнезащиты, которые я надел, замаскируют мою растущую эрекцию.

Я все еще оглядываюсь по сторонам, осматривая ряды мигающих камер, надеясь, что никто из них не поймал этот взгляд, посланный в мою сторону, и не истолковал

его значение.

До сих пор мы так хорошо справлялись с тем, чтобы это оставалось только между

нами двумя, и я не хочу все испортить. Я не хочу отпугнуть его. Я не хочу

раскачивать лодку в Хендерсоме. И я не хочу, чтобы СМИ отвлекали нас от наших

выступлений на трассе.

Я уверен, что комментарии будут либо невероятно гомофобными, либо

обвиняющими нас в жульничестве путем использования командной тактики, которая ставит в невыгодное положение других гонщиков. В любом случае это

будет абсолютная чушь, но мы будем часами отрицать это, и спонсорам это не

понравится. Они не знают, что наша сексуальная химия процветает, когда мы

конкурируем. Не существует мира, в котором я бы отказался от места на подиуме, чтобы помочь Харперу победить, и я знаю, что он чувствует то же самое.

«Еще раз молодец, Уокер», - говорит Харпер тихим тоном. Это совершенно

спокойный комментарий, который не нужно произносить шепотом. Для всех, кто

любит писать о нас, это будет выглядеть как поздравление товарищей по команде, но