С тобой по краю - Анна Мишина

Замираю в просторном коридоре. Где-то явно сильно ругаются.

– Нет! – вылетает из палаты в это время мужчина в синем врачебном костюме. – Невозможный пациент. Только что был без сознания, теперь права качает, – возмущается он. – Дай мне документы его, надо с родней связаться. Разнесет мне тут все.

– Здравствуйте, – подхожу ближе к посту. – Я к Грозовскому, мне внизу сказали, что он в этом отделении, – говорю и вижу, как врач замер.

Смотрит на меня, потом на бумаги, что дала ему медсестра, и снова на меня.

– Вы кто? Вернее, кем ему приходитесь? – вздернув бровь, интересуется.

– Жена, – сглатываю, не понимая такой реакции.

– Спасительница вы наша, – на лице мужчины после недолгой заминки расцветает улыбка. Подхватывает меня под руку и тянет за собой. – Только пришел в сознание. Орет как потерпевший. Но не можем мы его отпустить сейчас и телефона его нет, уже объясняем по сотому кругу. Вот, – подводит меня к той палате, из которой буквально минуту назад сам вылетел – Полюбуйтесь.

И я смотрю. Смотрю, как этот невыносимый мужчина с пластырем на лбу и с гипсом на левой ноге пытается настроить костыли и встать на ноги с их помощью. Матерится отборным матом. Впору уши затыкать. Но я не могу от него отвести глаз. Они мгновенно наполняются влагой, которая капля за каплей срывается с ресниц и стремительно катится по щекам.

– Видите? – над ухом раздается голос врача. – Ему покой нужен. А он скачет, – фыркает мужчина.

В этот момент Натан поднимает голову и застывает взглядом на мне.

– Так, оставлю вас одних. Повлияйте, пожалуйста, на своего супруга. Ему предстоит восстановление, а не скачки на костылях, – качает он головой и выходит из палаты, закрыв за собой дверь.

А мы так и стоим, смотрим друг на друга. Мое сердце рвется от счастья, что живой и почти целый. Нога не беда. Зарастет. Главное, что вот он, руку протяни только. Чувствую, как меня начинают отпускать тревога и волнение. Озноб прокатывается волной по телу. Голова тяжелеет и тело будто свинцом наливается.

– Пашка, – первым нарушает тишину Грозовский.

А я срываюсь с места и влетаю в его руки. Костыли падают, а мужчина еле удерживается на здоровой ноге.

– Черт, – отстраняюсь.

– Вернись, – приказывает и я слушаюсь, снова окунаясь в его нежные и крепкие объятия.

Меня прорывает. Слезы не контролируемые. Всхлипываю и рыдаю ему в плечо. Натан поглаживает меня по спине. Чувствую его дыхание в волосах. Но остановиться не могу. Вот он, рядом, такой родной, такой…

– Ненавижу тебя, – всхлипываю, чуть отстранившись, заглядываю в его лицо.

А он смотрит на меня своими омутами и улыбается. Бесит! Прибить охота!

– Ненавижу, слышишь? – ударяю кулачком его в плечо. – Я что только ни успела передумать! Я переживала, волновалась. Я ночь не спала! А ты тут, – снова всхлип вырывается, – костылями балуешься.

– Ну ты чего? – ухмыляется гад. И смотрит на меня так, что ноги подкашиваются.

– Как ты? Почему врачей не слушаешь? – и снова реву.

Натан прижимает меня к себе крепче. Боже! Я ведь даже представить боюсь, что бы со мной было, если бы…

– Тише, маленькая, – обхватив затылок руками, целует в макушку, в висок, щеки.

Что-то шепчет, ласковое, нежное. Затихаю, подняв голову, снова смотрю в его глаза. Они чернеют. Две бездны меня затягивают. Натан чуть наклоняется и целует в губы. Мягко, трепетно, нежно. Но вскоре поцелуй перерастает в безумие. Мы друг друга чуть не потеряли и словно это вспомнили только что. Ударяемся зубами, кусаем, зализываем. Дышать нечем, воздух заканчивается и приходится прервать поцелуй, так как легкие не справляются, горят.

Натан чуть покачнулся. Зажмурился.

– Боже, дура-то какая, – ругаю себя. – У тебя нога. Сядь, пожалуйста, – прошу его. И он послушно опускается на край больничной кровати.

Я сажусь рядом. Мы все еще обнимаемся. Чувствую его дрожь. Но что-то мне подсказывает, что это не от эмоций.

– Болит сильно, да? – спрашиваю и смотрю на гипс.

– Кажется, обезболивающее отпускает.

– Я позову врача, – вскакиваю, но Натан перехватывает меня за руку и усаживает обратно.

– Не смертельно. Главное, что ты тут. Мое лекарство от всего, – улыбается.

***

Я не знаю, сколько проходит времени, когда в палату открывается дверь и в нее буквально влетает мужчина.

Завидев его, улыбаюсь.

Гаранин. Все такой же, эффектный, высокий, с пронзительным взглядом.

– Я тут лечу, нарушая все правила дорожного движения, – застывает, разглядывая нас. – А они тут целуются. Живой, значит, – хмыкает.

Я поднимаюсь с больничной кровати и иду к нему.

– Привет, – здороваюсь я.

Артем разводит руки и заявляет:

– Иди уже, обниму, – и лыбится.

Позволяю ему меня заключить в дружеские объятия.

– Вообще-то я живой и здесь, – доносится недовольное ворчание Грозовского. – И ты, Арт, распускаешь руки. Это моя жена. Не забывайся.

– Бывшая, – уточняет Гаранин. – Или вы за эти пару дней и расписаться успели? – его бровь взлетает вверх.

– Нет, я сейчас абсолютно свободна, – поддакиваю.

– Сейчас встану же, – шутливо рычит мой тайфун.

– Все-все, – Артем примирительно поднимает руки вверх. – Не злим нашего пострадавшего, – подмигивает мне.

Я возвращаюсь к Натану, тут же попадая в его крепкие руки, и получаю поцелуй в висок.

– Как и что произошло? – садится на стул у небольшого стола.

Вид у него, несмотря на всю излучаемую энергию, потрепанный. Только сейчас это понимаю.

– Потом, – отмахивается мой мужчина. Мой же? Мне все еще не верится в происходящее.

– Никаких потом, – возражаю. – Водитель такси говорил про аварию не с одной машиной. Что произошло? – поворачиваюсь к нему.

– Да ничего необычного, – пожимает плечами и снова морщится. – Молодняк, видимо, вырвался на свободу. Гнал с сумасшедшей скоростью. Пролетел мимо меня. Но, не справился с управлением, задел одну машину. Вторая не успела затормозить. В общем, так и попал в замес. Следом припечатались в меня, когда ударил по тормозам. И все. Говорят, отключился. А я не помню, что было потом. Очнулся тут. Уже с гипсом и вот, – касается пальцами пластыря на лбу. – Чуть мозги не раскидал, – улыбается.

– Смеется он, – качаю головой, а у самой внутри от леденящего ужаса все сжимается.

– Ладно, – вздыхает Артем, снова разглядывая Натана. – Надолго тут? – спрашивает. – Я так понимаю, мой отпуск сегодня завершился скоропостижно.

– Ты в отпуске? – удивляюсь.

– Был. Как видишь, твой бывший супруг решил мне его сократить.

– Вообще, у меня для тебя не только плохие новости, – приобнимает меня Натан, притянув к себе. – Есть еще и радостные.

– Так-так, – хмыкает Гаранин. Его взгляд скачет от меня к Натану и обратно. – Ну? Приглашаете на свадьбу?

– Об этом мы