Имя Кати - Павел Николаевич Губарев

— А по поводу меня он что прогнозирует?

— Ничего. Про тебя он мало знает.

— А про тебя… он прав?

Катя сжала губы. У неё снова был вид, как будто она просила брата застегнуть молнию на спине.

— Думаю, да. Фак.

Катя смущённо посмотрела на брата и на Лёву, и быстро отвела взгляд.

— Думаю, он знает меня лучше, чем я сама.

Она поёрзала и преувеличенно громко сказала:

— Что за дебильный дом? Кто делает шведскую стенку наклонной? Надо съезжать куда-нибудь… в приличное место. И пора уже… Раз мы всё решили, то за дело!

— Катя… — сказал Ани.

— Ну что ещё? Будешь меня отговаривать? Ты видишь, эта машина уже всё просчитала. И ты говорил: я похожа на маму. Гены у меня такие — гены авантюристки. Ну и что со мной поделаешь?

— Катя… знаешь, на чём ты сидишь?

— На жёсткой дурацкой фигне. У меня на попе синяки останутся.

— На дыбе.

— Чего?

— Пыточный инструмент. Вот там колесо, за которое руки тянут. Вот здесь привязывались ноги. Верёвок нет, но петли для них остались.

Катя встала, отошла от лестницы и сорвала с неё плед.

— Ты уверен?

— Нет. Лёва, у тебя есть интернет? Поищи изображения дыбы.

— Не надо, — сказала Катя. — О господи. О чёрт.

Она обхватила голову руками и замерла. Потом в задумчивости села обратно на дыбу, но тут же вскочила.

— Ладно. Я меняю решение. Пофиг на прогнозы. Но что же тогда делать? Нас ищут… Может, поспрашивать ребят из Приюта? Может, у них найдутся знакомые, которые могут нас спрятать? Какие-нибудь влиятельные силовики?

— Типа программы защиты свидетелей? — сказал Лёва.

— Точно! — сказала Катя.

— У меня есть идея получше, — сказал робот.

Ани вскочил с дивана. Катя выронила планшет. Лёва флегматично покосился на робота.

— Дайте мне всё уладить, — сказал робот.

От автора: Спасибо, что читаете книгу! Следующая глава выйдет в ближайшие дни. Не забудьте поставить лайк и подписаться. Жду ваших отзывов!

Не заплывай

— Мне нужны два человека в отпуске, — сказал робот.

— М-м-м, не знаю, Эр, — сказал Миша.

Они сидели в кафе напротив здания МФЦ. Робот носил лицо номер три — с этим лицом его знал Миша. Миша за последние годы изрядно располнел. Если раньше его глаза напоминали огоньки поезда дальнего следования, то сейчас они были похожи на изюм в булке. Робот обычно не искал ёмких книжных сравнений, но сегодня он готовился пересказывать эту встречу Кате. Встреча должна была быть триумфом, и он хотел рассказать о ней красиво.

— Обычные дела, — сказал робот.

— Рискованно.

— Не рискованней, чем раньше. Сделай красиво, Миша. Как ты умеешь.

— Ты знаешь, Эр, гайки закручивают.

Робот не знал.

— Конечно, знаю. Знаю только, что и ты не так прост.

— Конечно. Просто не хочу. Знаешь, я женился.

— Поздравляю!

— Спасибо. Ты-то когда женишься?

— Я не тороплюсь, — рассмеялся робот.

«Не поверите ли, Катерина, я и раньше сомневался, понимает ли он, что я робот. Теперь убедился, что нет. Бывают же люди, настолько поглощённые своим делом».

Миша действительно напоминал человека поглощённого. В плохом смысле. Дело наползло на него, как разумный шмат теста, с хлюпаньем поглотило его, заволокло мозги и взгляд.

— Тем более: семья дело дорогое. А если детишки пойдут, то деньги будут не лишние. А мы теперь платим в полтора раза больше.

Миша надул губы и подвигал нижней челюстью, как будто жевал невидимое сено.

— Не, — сказал он. — Спасибо, конечно. Сам-то как?

— Неплохо. Дела вот только… Знаешь, помощь иногда требуется. Рассчитываю на товарищей.

— Да понимаю, понимаю. А Косого спрашивал?

Косого посадили, но Мише не надо было этого знать.

— Косой сказал, что не может так чисто, как ты.

— Это да, — улыбнулся Миша. — Но я не.

— Да как ж мы без тебя?

Миша пожал плечами и шмыгнул.

— Слушай, у пары ребят серьёзные неприятности. Нужны два человека из отпуска. Вопрос жизни и смерти.

— Ты это. Спроси Косого. А я пас как-то. Рискованно.

Лесть. Подкуп. Чувство вины. Ничего не работает. Робот понял, что должен сбросить приятную улыбку и начать действовать на уровень злее.

«Он постарел. Раньше был лохматым и искристым. Теперь подстрижен аккуратным «ёжиком» и заплыл. Лёгкие манипуляции его не пробивали. Оставался только шантаж. Ещё можно было поискать оставшиеся чувствительные точки и больно ткнуть в них. Отыскать под слоем одуряющей повседневности подростка — и дёрнуть за живое.

И я не стал, Катерина. Шантаж вне закона. А другие методы… они слишком жестоки. Я подумал, что когда стану о них рассказывать, то растревожу вас сверх меры. Соврать не смогу. Утаить не посмею. И потом… я добывал будущее для вас. Не стоило начинать будущее с искалеченной души.

Тем более что есть другие методы».

Робот попрощался и ушёл из кафе, пожелав Мише всего хорошего.

— Не заплывай, — сказал он.

— Что? — спросил Миша.

— Не забывай, — сказал робот.

— А, — сказал Миша.

Оставив собеседника, робот зашёл в туалет фудкорта, встал к крайнему умывальнику и подставил руки под струю воды. Дождался, пока мужчина слева от него закончит мыть руки и уйдёт, отвернулся к стене так, чтобы никто зашедший не увидел ни его лица, ни отражения в зеркале. Можно бы было зайти в кабинку, но робот в кабинке мог вызвать вопросы. Робот, моющий руки, вопросов не вызывал.

Команда, тихое жужжание. Его лицо сменилось. Он посмотрел на себя в зеркало, хотя это и было лишним. Лёгкая избыточность в действиях всегда воспринималась людьми как нечто само собой разумеющееся, в отличие от просчитанных экономных движений. В отражении было лицо номер пять. Лицо номер четыре три минуты назад попало под камеры и впервые за всё время жизни робота он получил сигнал, что это появление отследили.

Программные маячки, которые поставил его предыдущий владелец на скомпрометированных серверах полиции, заверещали. Кто-то активно отслеживал появление этого лица.

Робот сунул руки под сушилку.

Надо будет предложить Кате скачать новый набор лиц.

Он скажет ей, что жизнь вне закона похожа на шахматную партию. Проще играть в шахматы, когда противник не