Наследница Черного Пламени - Майя Фабер

Хайке следила, как Амелия осматривает помещения. Старательно, но не догадываясь, зачем ей все это. Мне же хотелось прыгать и хлопать в ладоши, как мелкой девчонке.

Амелия остановилась, смерила меня деловым взглядом и, не задавая ни единого вопроса, сообщила:

— Нам потребуется много мебели. Кушетки…

— Маленькие. Там внизу, — деликатно обозначила я ту часть города, в которой побывала, — очень много больных детей. Они не получают никакого ухода.

— Тогда к кушеткам — еще стулья для родителей. Посуда, запас зелий и трав. Широкие шкафы. Ткани. Еще одну целительницу я найду. Договоримся с парой местных знахарок — думаю, за хорошую плату они не откажут.

Я с дурным писком бросилась вперед и неуклюже повисла у нее на шее.

Глава 51. 19 декабря

Комнаты начали заполняться уже ночью. Стоило только пустить слух, как жители столицы принялись помогать. К нам тащили все, начиная с запасов баночек с зельями и заканчивая мебелью. Не новой, но вполне пригодной, если удавалось собрать ее и обойтись без травм.

Удивительно, как много способны сделать и найти те, у кого, казалось бы, не осталось ничего. Требовалась только цель, ради которой по-настоящему захотелось бы добиться результата.

Просьба, а не приказ.

С нами действительно осталась пара знахарок. На целителей из числа демонов я никогда и не надеялась. Все они принадлежали к знати, а с учетом переговоров и явного интереса к ним со стороны Империи, давно получили приказ от Наместника не приближаться туда, где есть драконы. Впрочем, я сомневалась, что среди них вообще найдутся альтруисты, готовые на подобную работу. Иначе город не довели бы до состояния, в каком он находился сейчас.

К середине следующего дня появились первые посетители, развеяв мои опасения, что никто не придет. А опасения возникали, ведь все знали: целительница была драконом. Уверена, для многих обращение к ней стало бы неприемлемым. Но я и не ставила на поколение, выращенное во вражде и подготовке к войне. Я рассчитывала на таких, как Эрвин.

И не ошиблась. Молодые демоны берегли своих, ставили их благо выше предрассудков.

Мы еще даже не приглашали пациентов, а они уже собрались. Пришлось принимать, а обустраиваться на ходу.

Комнаты наполнились голосами и детским смехом. Не плакал никто. Слышать все это было странно. Я только сейчас поняла, как привыкла к тишине. В огромном замке оставалось слишком мало жителей: от многих избавились еще до Армина, да и у него не было огромной семьи из нескольких поколений.

Наверное, на месте Армина я бы давно заставила половину министров переселиться сюда. Просто, чтобы не было так тоскливо. Но мое стремление к обществу разделяли не все. Наверное, я слишком привыкла к дворцу в Империи, где вечно было не протолкнуться из-за посетителей и охраны. Что уж говорить про Академию…

Ночь я провела в нашей маленькой лечебнице, не способная решить — переезжать в нее или нет.

Конечно, можно было подыскать подходящее для лечебницы место в городе, но я преследовала свои интересы. Мне нельзя было надолго удаляться от Пламени, о чем в весьма жесткой форме напомнил один из жрецов, когда я вернулась из города. Не знаю, насколько он приукрасил свои угрозы, но общий смысл сводился к тому, что, если повторю эксперимент и пропаду на всю ночь, пройденные ритуалы признают недействительными.

Впрочем, я подозревала, что в этом заключалось мало истины. Если Амелия права и моя аура уже изменилась, сомневаюсь, что эффект можно просто снять по желанию очередного старого хрыча.

Теперь же я могла сидеть в замке, но постоянно оставаться под присмотром Амелии. Больше не потребуется выдумывать основания для визитов на случай, если те заинтересуют Наместника. Чем меньше лишних мыслей о моем здоровье вызывало общение с целительницей, тем лучше для всех. Трудно было прикрываться семейными связями с Эйданом, но встречаться только с его супругой.

По городу ползло столько слухов обо мне, один страннее другого, что разговоры о ребенке пока тонули в общей массе. Спроси меня кто, я бы ответила, что имела в виду гипотетического сына в будущем. Нужно пройти следующий ритуал перед тем, как признаваться во всем. Я концентрировалась на этом.

Шейну тоже стало проще. Все так старались не замечать постоянного присутствия драконов, что еще один уже не выделялся так сильно, хоть он и раньше пользовался кучей артефактов.

В общем, с утра я проснулась с мыслью, что жизнь не так уж и плоха.

Я торопилась успеть как можно больше и хотела, чтобы вести об этом облетели весь город. Третий ритуал приближался, и неизвестно, проснусь ли я после него. Если же и открою глаза, то только для того, чтобы вновь бороться за свою жизнь.

Ни у кого не возникало сомнений, что все здесь прикроют, а пациентов вышвырнут, как только я стану не способна их защищать. Значит, выход оставался только один: сделать все возможное за эти несколько дней. И да — победить. Хоть это и казалось неосуществимым. У меня все прибавлялось поводов бороться, как и тех, кто верил в меня.

К вечеру объявился Эрвин. Притащил с собой двух чумазых детишек. Совершенно здоровых: видимо, решил использовать их, чтобы спокойно пройти внутрь.

Осматривался он с таким заинтересованным видом, будто защитные заклинания на стенах изучал.

— Это лечебница, а не тюрьма, — пробурчала я вместо приветствия, подходя к нему.

— Одно отличается от другого? — весело усмехнулся он.

— Иногда. Все же я бы предпочла, чтобы ты не выглядел так, будто собираешься взорвать это место.

— Соображаешь, — засмеялся он. — Когда я еще найду такой хороший проход в замок? Грех не устроить пару диверсий.

— Не надейся. О защите мы позаботились даже лучше, чем надо.

— Вижу, — наигранно взгрустнул Эрвин.

— Новости?

— Никаких. Зашел тебя навестить, только и всего.

— И почему я не верю? — приставила я руки к бокам.

— Да кто же тебя знает, — весело отозвался Эрвин.

— Ты пришел, чтобы оценить мои труды, — заключила я. — И как? Нравится?

— Должен признать, не ожидал, что это правда. Ты первая в истории, кто решил так сильно замараться о низших. Еще и лично.

— Замолвишь за меня словечко? — игриво промурлыкала я. — Перед теми, кто тебя послал.

Он покачал головой, но на губах играла улыбка. Все же мальчишка, совсем еще мальчишка,