Лунный шторм. Время взрослеть - Клэр Твин

меня с ума. От его характера и темперамента голова кругом. Невыносимый! Заносчивый! Неуступчивый! Да я готова целую книгу написать о том, какой этот болван ужасный, только, боюсь, страниц не хватит.

Ненавижу себя за свою добросердечность… Захотела прощения попросить, объясниться, а в итоге еще больше поругалась. Безразличие – лекарство от боли. Жаль, что его нельзя приобрести в ближайших аптеках.

Потирая виски и шаркая ногами по влажному бордюру, я выпускаю изо рта горячий пар, боковым зрением следя за Райтом.

Он стоит ко мне спиной и пялится на ночное небо, где только-только загораются звезды, которые еле видны по вине лениво плывущих по бездонному колодцу туч.

Честное слово, мы как пятилетние детишки, поругавшиеся из-за игрушки в детском саду. С одной стороны, это чертовски смешно, с другой – так глупо, что язык в трубочку сворачивается. Сегодняшний день выбил меня из колеи, причем усилиями трех парней: спасибо Крису за его шпиона, спасибо Эрику за его возвращение и спасибо Никсону Райту за его вспыльчивый нрав. Ненавижу! Просто ненавижу.

– Поехали, – встрепенувшись, иду быстрым шагом прямо к шатену.

Он сперва не понял, к кому я обращаюсь, а когда я переплетаю пальцы наших рук, он в недоумении поднимает брови.

– Не понял, – попытался вырваться тот, но я сжала руку, сама не понимая, откуда у меня внезапно появилась такая сила, уверенность и что я вообще вытворяю… – Рэйчел, ты меня пугаешь.

– Мы едем с тобой в «Сумрачный парк». Я хочу, чтобы ты отвез меня. Давай, пошевеливайся, – подергиваю я, ища глазами машину Райта.

Он сверлит меня странным взглядом, дергая уголком рта, и легонько качает головой.

– Ты сумасшедшая.

– Ты тоже. А теперь, будь добр, отвези меня в «Сумрачный парк», как и обещал!

* * *

Поездка заняла почти час. Мы ехали в гнетущем молчании, не смея нарушать воцарившуюся тишину, в которой блаженствовали наши собственные мысли, но никак не мы сами. Лишь в один момент пространство наполнилось звуками уведомлений моего мобильника: писала мама, интересуясь, где я пропадаю столько времени. Вкратце пояснив, что «я с другом и скоро приеду домой», откладываю телефон и концентрируюсь на ландшафте за окном. Впрочем, смысла в этом никакого не было, ибо разглядеть пустоши в такую темень все равно что искать иглу в стоге сена.

Никсону также приходили уведомления на его мобильник. Видимо, его друзья прознали о нашем побеге, потому решили выяснить, вернется ли он, но шатен невнятно что-то пробурчал и выключил сотовый, сильнее надавив на педаль газа.

«Сумрачный парк» встретил нас порывистым ветром и пугающей атмосферой, перенося меня в ночь Хеллоуина.

Захлопнув дверь автомобиля, медленно провожу взглядом по территории парка, желая успеть все захватить глазами, рассмотреть каждую деталь, проанализировать и оставить в памяти. Что сказать… Представляла я парк иначе: сухие деревья со свернувшимися в спираль ветками, полная луна, подмигивающая из-за полупрозрачных облаков, странные светящиеся грибы и цветочки, а также сова, прячущаяся в дупле. Но мои ожидания не оправдались…

Место, в которое меня привез Никсон, оказалось в миллион раз прекраснее, чем я ожидала.

Не сумев сдержать вздох восхищения, я жадно бегаю сияющими глазками вокруг и прячу замерзшие руки в карманы пальто, не желая моргать, поскольку ни секунды не хочется пропускать. Только смотреть и смотреть.

Парк представляет собой пустошь, усеянную декоративными хрустальными цветами, которые строго охраняются и за порчу которых можно схлопотать крупный штраф. Вдоль каменистой дорожки, сквозь которую протискивается трава, размещены знаки, подсказывающие путь. Здесь преобладает тьма, и она таинственна своей странной атмосферой. Просто представьте: вы далеко от дома, кругом поля и пустошь, над ухом воет ветер, беспокоя окружающую растительность.

Поежилась, в недоумении рыская взглядом по сторонам. И это все? Страшно красиво, конечно, но…

– Меня забавляет твое лицо, – ухмыляется Никсон, поджигая сигарету.

Убрав зажигалку, парень делает затяжку, и красный огонек от сигареты вместе с недалеко стоящими фонарными столбами стали единственными источниками света. Я скрыла удивление – не подозревала, что тот курит, – пожала плечами и поморщилась, почувствовав запах никотина.

– Что же в этом парке такого? Это все, что ты хотел мне показать? – подавляя зевок, уточняю я.

Ник, придерживая сигарету между зубами, жмурится и смотрит на часы на своем запястье, после чего пялится куда-то вперед. Его кроваво-красные губы собираются в лисью улыбку и произносят неразборчивое «нет».

Не успела я возмутиться, как вдали вспыхнул яркий белый свет. Затем еще вспышка, потом еще и еще, пока масштабное поле не преобразилось. Поочередно хрустальные нарциссы стали загораться, визуально собираясь в… созвездия.

Я, не веря собственным глазам, подхожу чуть ближе, дабы убедиться в своих умозаключениях, а потом резко опускаюсь на землю… Какая красота только что поразила меня! Это волшебно, иначе не выразить словами. На холмистой части, что расположилась в нескольких ярдах от нас, видимо, тоже «произрастали» хрустальные нарциссы, которые собрались в образы солнца и луны. И тьма отступила прочь, словно вновь наступил рассвет. Я обомлела.

– Это же… – задыхаясь от восторга, прикрыла рот я.

Возможно, я шизофреник или слабоумная, однако передо мной точно картина, которую я лелеяла столько времени, о которой мечтала и копию которой мне привезла Роуз из Италии. Это «Лунный шторм». С ума сойти… От столь неожиданного, в то же время потрясающего открытия сердце забилось в приятной истоме, сотрясая даже конечности.

Это так странно… Откуда? Каким образом? Ничего не понимаю.

– Я знал, что тебе понравится, – наблюдая за моим вытянувшимся лицом, блестящим из-за света, тихо заключил Райт.

– Понравится?! – воскликнула я, рассмеявшись. – Да это просто чудесно! Ты хоть представляешь, что я сейчас чувствую? Моя любимая картина ожила! Боже правый…

– Ты говоришь о «Лунном шторме»? – приподнял бровь Никсон, оперевшись локтем на капот автомобиля.

Тут я повернула шею в его сторону, удивленно хлопая ресницами. На губах расплылась глуповатая улыбка, подавить которую просто-напросто сил не хватает. Бог мой!

– Ты знаешь об этой картине? – сдерживая фонтан эмоций, кусаю губу я.

Шатен кивает, бросив окурок и втоптав его в сырую почву.

– Ричард Хортон, автор картины, жил в миле от Митсент-Сити, а здесь раньше выращивали кукурузу, которую он очень любил собирать. Говорят, художник вдохновился на написание своего шедевра в одну летнюю ночь, лежа на том самом холме и наблюдая за звездным небом. Именно поэтому «Сумрачный парк» находится здесь – в память о художнике. Некоторые его еще называют именем картины, но коллекция его работ зовется именно «Сумрачным парком», вот и закрепилось, – не спеша делится со мной Никсон, и я окончательно разбиваюсь на миллион осколков.

Столько лет неведения, прямо под носом… Почему я никогда не интересовалась историей картины? Биографией художника?