Замуж не напасть, как с Кощеем не пропасть! - Джейн Лувако

— Даша! Ты как тут оказалась? Что ты здесь делаешь? — обеспокоенный на грани истерики крик Вениамина привёл меня в чувство.

Удивлённо заморгав, сумела преодолеть магическое притяжение портала и оглянулась по сторонам. Вокруг меня, отгораживая от присутствующих, находилось какое-то энергетическое поле. Это была не та зеркальная муть, через которую меня провела зеркальная копия, а нечто иное, скорее сродни силовым щитам из Звёздных войн.

Русалка, уже не в виде прекрасного существа, а, видимо, в своём естественном обличии с огромными кинжальными когтями и острыми треугольными зубами, ощерясь, посылала в щит волну за волной, пытаясь пробить его. А вот кот пользовался голосовым акустическим оружием направленного действия. Его обертоны немузыкальных воплей не мешали присутствующим, но сильно прогибали мою защиту. Мне даже показалось, что в какой-то момент он перешёл на ультразвук.

— Дашка! Да приди в себя! Как ты здесь очутилась? Ответь мне наконец! Посмотри на меня! — ворвался в голову испуганный крик мышонка, и я, потрясённая всем увиденным, наконец обратила внимание на него.

Видимо, что-то было в моём взгляде такое, что он тут же заорал:

— Прекратите! Остановитесь! Не видите, она не в себе! Вы же убьёте её! Дайте мне поговорить с ней!

Переглянувшись, Баюн с Глафирой прекратили нападения и отошли в сторону, цепко следя за всеми моими движениями. От этих взглядов становилось неприятно, словно я украла не просто портал, а нечто настолько ценное и дорогое, что они готовы разорвать меня на части.

Вздохнув с сожалением, что не получилось уйти на Землю по-английски, не прощаясь с фамильяром, решила, что стоит хотя бы сейчас попросить у него прощения и объясниться.

— Веничка, извини, я хочу вернуться домой, — присела на корточки перед своим другом, — а тебе туда нельзя. В Нави тебе безопаснее, да и интереснее, магией опять же владеешь, оставайся тут и будь счастлив. Знаешь, я всё-таки нашла портал, — попыталась улыбнуться и поняла, то, что появилось на губах, можно было назвать как угодно, но не улыбкой, поэтому перестала её выдавливать из себя. — Мне просто надо вот эту иглу… — закрутила куб, выискивая на какой грани я её видела, — вставить в отверстие и пожелать…

Я не заметила, как лапка мышонка стремительно коснулась колокольчика на его шее, но донёсшийся тихий перезвон заставил удивлённо поднять голову, отвлекаясь от артефакта. Я даже не успела снять иглу с одной из граней. Хотя какая это игла? Скорее, булавка, должная до упора войти в отверстие артефакта и закрыть её.

Тут же совсем рядом с нами разорвалось пространство из этой рванной прорехи стремительно появился Кощей. Вокруг него клубилась тьма, а весь вид был таким… Вот настоящий облик тёмного злодея, готового убить любого на своём пути. От изумления и давящего страха, что навалился с появлением мужчины, ноги не удержали, и я шлёпнулась на попу, во все глаза смотря на Кощея, который искал свою жертву.

Кощей Бессмертный…

Я неплохо разобрался в характере Дашиного фамильяра, пока наблюдал за мелким паразитом, ворующим на кухне кофе. И был уверен, что по пустякам он не будет так трезвонить, а значит, девушка в беде. Разрывая пространство, призвал тьму. Убью любого, кто посмеет причинить ей вред, и плевать на последствия.

Сила бурлила, ища противника, а тьма, почуяв мой настрой, вилась и ластилась вокруг, ожидая, когда ей будет позволено сорваться с цепи и устроить хаос. Моё хвалёное хладнокровие впервые дало сбой: я хотел убивать, хотел собственными руками разорвать гадину, посмевшую тронуть моё.

Вот только врага я не видел. Испуганная Даша сидела на траве с артефактом в руках, Баюн с Глафирой стояли в стороне, переводя взгляд с меня на девушку и не зная, что предпринять. Ещё раз осмотревшись и не найдя противника, глянул на Дашу. Девушку окутывало марево охранного покрова, и я с удивлением понял, что её защищает то неприметное кольцо, которое она выбрала себе в подарок. Ещё тогда сильно удивился её выбору, да и колечко странным образом притягивало мой взор, будто я забыл нечто важное…

Я держал в руках свою единственную, любимую и непокорную женщину. Смотрел как последние капли жизни покидают её тело, а душа растворяется в Мироздании. Я хотел уйти за ней, но не мог: бессмертие накладывает на тебя определённые обязанности и ответственность.

— Судьба, как мне умереть? — я не поворачивал головы, не смея отвести взора от той, которую больше никогда не увижу, зная, что подруга стоит позади меня.

— Сам ты не можешь умереть… — вздох сожаления слетел с её губ. — А я могу подарить тебе лишь забвение.

— Как? — ухватился за эти слова, понимая, что жить с истекающим кровью сердцем я просто не смогу.

— Я могу забрать твоё сердце и спрятать в артефакт Вечности. Без боли твои воспоминания подёрнутся дымкой забвения. Ты будешь жить как прежде, словно ничего не было, с одной оговоркой, любить ты больше не сможешь. Но с другой стороны, обязанности будет выполнять проще и легче.

— Слишком всё хорошо, — прохрипел, задыхаясь от боли в груди, — в чём подвох?

— Ты станешь уязвим, — спокойно ответила Судьба, — бессмертное тело восстанавливается, но сердце, бьющееся отдельно — это твоя погибель.

Я смотрел, как тает в моих руках тело любимой, и хотел уйти вслед за ней, но не мог. Кольцо, что я надел на её пальчик на помолвке, упало и покатилось в траву, у меня не было сил даже поднять его.

— Я умру?

— Нет! Если кто-то найдёт этот артефакт, — продолжала спокойно объяснять Судьба, — и проткнёт твоё сердце ледяной иглой тьмы, ты не умрёшь, но станешь бездушным злодеем, самым страшным проклятием во Вселенной.

— Если я не могу умереть даже так, тогда забери сердце, боль и память, — еле шептали губы, а взгляд не мог оторваться от, парного моему, перстня.

— Хорошо, — вздохнула подруга, — но мне нужна от тебя клятва, — выдвинула она условие. — Ты должен спрятать артефакт так, чтобы никто не нашёл его. Поклянись, что не будешь искать через него смерти, я не хочу когда-нибудь бороться со всемирным бедствием.

— Клянусь!..

— И ещё одно условие, — не унималась подруга, начиная меня раздражать, — когда-нибудь Дария вернётся, и кольцо найдёт свою хозяйку, —