Все наши цвета - Инма Рубиалес

– Ты такая красивая… – шепчет он, и я содрогаюсь всем телом. – Когда я увидел, как ты танцуешь в этом платье, мне захотелось пройти через весь зал и встать перед тобой на колени.

Впервые в жизни я слышу подобные слова.

Логан отстраняется ровно настолько, чтобы встретиться со мной взглядом, а затем снова целует, но этот поцелуй уже не такой жадный и голодный, как раньше. Он нежный, дразнящий. Не в силах терпеть, я прикусываю его нижнюю губу, и Логан издает тихий хриплый стон, который отзывается в каждой клеточке моего тела. Но он все равно не дает мне того, чего я так хочу.

– Не дразни меня, – прошу я, позволяя ему снова схватить мои руки и поднять их над головой.

– А что именно ты под этим подразумеваешь? – он произносит это с едва уловимой ухмылкой. – Потому что в голову приходит масса вещей. – Его губы касаются моей шеи, и я непроизвольно выгибаюсь. – И, я уверен, тебе понравится каждая.

Зажмурившись, я ощущаю его дыхание на коже. Не скажу ему этого, но сейчас он мог бы попросить у меня что угодно, и я бы без колебаний ответила «да».

Но он не двигается. Спустя несколько секунд я замечаю, что его хватка ослабла. Когда мои руки опускаются, я открываю глаза. Первое, что я вижу, – его лицо, наполовину скрытое в тени, и губы, опухшие от наших поцелуев. Я вздрагиваю, когда он касается моего рта большим пальцем. Логан смотрит мне в глаза, но тот жар и голод, которые я видела в них раньше, исчезли. Теперь в его взгляде что-то такое, от чего мое сердце разрывается.

Мне и без слов все понятно. На глаза наворачиваются слезы, потому что я уже знаю, что сейчас произойдет.

– Это неправильно, – шепчет он.

Его голос звучит с такой уверенностью, будто это очевидная истина, которую мы оба давно должны были осознать. Я никогда не видела его таким подавленным. Логан касается моей щеки и прижимается своим лбом к моему. На мгновение он закрывает глаза.

– Я не хочу поступать с тобой как скотина. – Сделав шаг назад, он прочищает горло. – Кажется, мне пора домой.

Едва он отпускает меня, как холод проникает в каждую клеточку тела. Ему явно тяжело, но это ничуть меня не утешает.

Я думаю о том, как я выгляжу в его глазах: опухшие губы, растрепанные волосы, сбившееся дыхание. Мне так стыдно, что хочется запереться в своей комнате и никогда больше не выходить.

Я его поцеловала.

А теперь он жалеет обо всем.

Линда была права. Я глупая и наивная.

– Забудь о том, что только что произошло. – Я не понимаю, как у меня получается говорить. Я не могу выдержать его взгляд ни секунды дольше, поэтому отрываюсь от стены и направляюсь обратно в клуб.

– Не возвращайся домой одна, – говорит он за моей спиной. – Попроси Кенни и Сашу подвезти тебя.

Я не отвечаю. Логан не следует за мной. Я вхожу в клуб, оставляя его одного на парковке.

II

Аудиосообщение

Длительность: 00:00:45

Мне хреново.

То есть я это понял уже давно, понимаешь? Но до сих пор не мог в этом признаться. Я никому не хотел об этом говорить. Меня тошнит от слов сострадания, от жалостливых взглядов и от всех этих тупых попыток утешить. Поэтому я притворяюсь, что все круто, что у меня все отлично. Хожу с друзьями на вечеринки, смеюсь, шучу, разговариваю с ними, пока сам не начинаю верить, что все в порядке, что я уже все пережил и двигаюсь дальше, как все от меня и ждут.

Но потом я прихожу сюда, в свою комнату, где мир затихает, и вся эта иллюзия исчезает. Мне хреново, Кларисса. Я ненавижу это, но мне правда хреново.

Я уже несколько месяцев сам не свой, но никто, похоже, этого даже не заметил.

Отправлено в 00:51

Удалено в 00:51

18

Корни

Логан

Это место мне показала Кларисса.

Я делаю глоток пива, наблюдая за огнями города с нашего уголка на смотровой площадке. Сижу прямо на земле, пока свежий ветер шевелит опавшие листья. Больше ни звука. Только тишина. Мой взгляд скользит по равнине справа, где остались лишь сухие стебли и листья.

Дикие розы тоже погибли прошлой зимой, когда ее не стало.

Не понимаю, зачем я до сих пор прихожу сюда.

Сделав еще один глоток, морщусь от горечи. Это единственный сорт, который продается на ближайшей заправке, и он ужасен. Тот самый, что наливали в баре. К этому вкусу трудно привыкнуть. Неудивительно, что Лии он тоже не понравился.

Лия. Черт.

Я чувствую себя настоящим придурком каждый раз, когда думаю о том, что произошло между нами.

Собирался ли я ее поцеловать сегодня? Да я уже несколько недель умираю от желания это сделать. Именно поэтому я так ее дразнил. Хотел проверить, смогу ли заставить ее уступить. И смог. Этот поцелуй, она сама – все это оказалось даже лучше фантазий. Я бы зашел куда дальше на этой чертовой стоянке, если бы не настойчивый голос разума.

Я не могу так с ней поступить.

Не могу, если не хочу стать мудаком, за которого меня и так все принимают.

Телефон пищит – новое уведомление. Мне становится еще хуже, когда я ловлю себя на том, что в глубине души надеюсь увидеть сообщение от Лии. Но это не она. Это Саша, и она отправила мне голосовое. Вздохнув, я готовлюсь его прослушать.

– Да ты совсем охе…

Я срочно выключаю сообщение, пока Саша не разбудила всех животных, спящих возле смотровой площадки.

Если есть что-то более пугающее, чем просто Саша, так это Саша в ярости. И сейчас она злится. На меня. Сильно. И совершенно справедливо.

Меня хотя бы немного утешает то, что Лия послушалась моего совета и вернулась с друзьями, а не отправилась домой пешком одна. Хотя теперь они в курсе, какой я придурок. Саша, скорее всего, набросится на меня при первой же возможности. Кенни проявил тактичность – он позвонил мне чуть раньше. Он знает, где я, но я попросил его не приезжать, потому что хочу побыть один.

Разочарование в его голосе, когда он сказал: «Чувак, делай что хочешь», ранило меня сильнее, чем я ожидал.

Я просто хочу поступить правильно.

Какого хрена это так сложно?

Переведя телефон в беззвучный режим, я кладу его в рюкзак и достаю планшет – мне нужно отвлечься. Обычно рисование помогает, но сейчас становится только хуже. Как только я включаю экран, появляется последний открытый файл. Эскиз татуировки для Сэмюэла, который я так и не закончил.

Не то чтобы у меня не было идей. Проблема в том, что я слишком эгоистичен, чтобы делиться ими. Хочу сохранить некоторые воспоминания только для себя. Именно поэтому я даже не думал набить ему розу – это было бы предательством. Роза – это наше с ней.

Лия сказала, что нужно найти что-то уникальное, что-то присущее только ей.

Как отпечатки пальцев.

Или ладоней.

Не задумываясь, я снова беру телефон и открываю галерею. Захожу в папку, где хранятся фото с Клариссой, и чувствую болезненное давление в груди. Я не смогу долго на них смотреть. Быстро проматываю вниз, пока не нахожу одно конкретное фото. На нем Кларисса заслоняет лицо открытой ладонью. Мое сердце сжимается. Вот оно. Вот оно.

Увеличив снимок, я беру планшет и начинаю рисовать. Обвожу линии ладони, затем поворачиваю изображение, чтобы линии спускались вниз, и соединяю их так, будто они исходят из одной точки, словно из стебля цветка. Никаких ветвей и листьев. Я сосредотачиваюсь на том, что находится в глубине, на том, что скрыто от глаз. На том, что делает каждого из нас именно такими, какие мы есть. На наших корнях. На ее