Академия изящных ведьм - Иринья Коняева

по щиколотку в воду и позвала русалок, пустив специальный импульс. Я думала увидеть главную, однако приплыли лишь девочки Кат и Дад, радостно выхватили у меня корзинку с едой и зельем, выслушали инструкции и уплыли помогать взрослым, прихватив один тюк с травой, раз уж выдалась оказия.

— Как начали вчера, так они не ложились ещё, не отдыхали, — произнёс один из молодых людей, что доставляли травяные пакеты.

— У нас, к сожалению, совсем мало времени, а ритуал непростой и энергозатратный.

— Перед встречей с орками недальновидно растрачивать силы на русалок, — заметил парень с удивительно холодными глазами. Где — то я видела этот взгляд. Замораживающий тебя изнутри, прощупывающий и цепкий. Специфический.

Ой, да он же напоминает мне его высочество! Тот неспроста не светится нигде — занимается внутренними проблемами страны, теми, что обычно не афишируют. И это наверняка его подчинённый — сотрудник тайной канцелярии, только у них столь своеобразный взгляд.

— Я не специалист по военным делам и не стану с вами спорить, — заметила деликатно.

— А что говорит ведьминская интуиция?

Склонила голову к плечу, раздумывая, спрашивает серьёзно или язвит. Мужчина не шутил.

— Что беспокоиться об орках не стоит. Мне, по крайней мере. Вы с ними легко разберётесь, — не стала скрывать истинные ощущения.

— Мы обычные студенты, айса Интар, — скромно потупив взгляд, пробормотал мужчина, строя из себя простого смертного. Ну — ну, так я и поверила.

Хмыкнула, вздёрнула бровь.

— Вы такой же студент, как я — принцесса нашего королевства, — фыркнула ехидно, и лишь спустя несколько мгновений дошло, что шуточка — то и не шуточка вовсе.

Мужчина тоже оказался не так прост. Подражая мне, выгнул бровь, ухмыльнулся.

— Как много в Форнате простых людей, — пошутил он, намекая, что знает об истинном моём происхождении. Шустрый какой!

Впрочем, чему удивляться? Городишко маленький, а этот айс, быть может, лично собирал для его высочества информацию обо мне. Неспроста ведь подошёл — ещё что — то хотел посмотреть, дополнить досье.

Улыбнулась, кивнула ему и пошла к мастеру — кондитеру Нарону, чтобы обсудить подготовку объявлений и статей в столичные газеты — мы решили бессовестно воспользоваться нашествием молодых мужчин в город и привлечь как можно больше юных девушек с семьями, а заодно пригласить всех желающих познакомиться с русалками, пока они здесь. Это и дополнительные продажи на балу, и прекрасная реклама, и заполненные под завязку отели и гостевые дома. В общем, сплошные плюсы! И денежки, денежки!

Уже поднимаясь по лестнице сообразила, что могу вновь столкнуться с отцом. И ведь не ясно, как он себя поведёт. Осознание, кто сидит перед ним, в прошлый раз накрыло его довольно серьёзно. Хоть он и здорово держал эмоции под контролем, но было ясно, что равнодушным мужчина не остался.

После разговора с подчинённым тайной канцелярии казалось, что у его высочества не осталось вопросов по моей персоне, он всё разузнал, сто раз проверил и перепроверил, а также выработал линию поведения в моём отношении. Очень надеюсь, он не станет официально признавать внезапно обнаруженную дочь. Я амбициозна, конечно, но совсем в другой сфере. И замуж хочу выйти по любви, а не ради государственных интересов.

Если свадьба с Гидеоном лишит меня свободы лишь на четверть, то признание отцом положит конец даже идее какой — либо свободы. Для ведьмы это чистая смерть. Мы не можем жить в клетке, это противоречит самой ведьминской сути.

Я вдруг застыла. Замерла столбом.

Мама ведь неспроста не хотела в королевскую семью, осознавала последствия брака с его высочеством куда лучше моего, поскольку вращалась в высших кругах. Конечно, было горько от того, что она отдала меня в другую семью, но теперь я лучше понимала мотивы её поступка и не осуждала. Дело ведь не только в её мечтах о Ковене, как рассказал Артошка. Верховная всегда была умной женщиной и умела делать выводы, а история нашего государства не сулила юным принцессам ничего хорошего, их вечно использовали как разменную монету в политических интригах. Это я уже молчу о том, что жаждущие власти и денег семьи с девицами на выданье могли пойти на что угодно — оклеветать, отравить, подстроить несчастный случай молодой ведьме с ребёнком. Это сейчас мама — опытная, хитрая, коварная Верховная, а тогда была юной влюблённой ведьмочкой. Всякое могло случиться. Не исключено, что ту же семью киф Клетусов испугалась. Может, ей поступали угрозы…

Это, конечно, всё дела давно минувших дней. И раны на сердце от правды, надо признать, совсем неглубокие. Я выросла в замечательной семье и, вполне вероятно, больше приобрела, чем потеряла. В любом случае я точно знаю, что не хочу во дворец. Меня и Форнат вполне устраивает. Здесь есть, где развернуться моей предприимчивой натуре.

Вздохнула. Гидеон наверняка будет настаивать на моём переводе в столицу, а я уже и возвращаться не хочу. Сердцем прикипела к проблемному городу, не все задачи здесь решила, не всем помогла. Храмовника, опять же, не наказала.

От следующей мысли мне и вовсе подурнело — Гидеон, конечно, влюблён в меня по уши, но слово своё держит. Если мы с девочками не сдадим министерский экзамен зимой, он меня попросту уволит! И буду я сидеть дома, растить детей и сходить с ума от тоски.

Представив в красках подобную картину, зашагала вдвое быстрее. Мозг действовал как часы, и уже к обеду я расправилась со всеми запланированными делами, даже сверху многое успела. А главное — написала Донне, чтобы подруга нашла мне старые образовательные схемы. Нынешняя была сложной и плохо структурированной, несколько лет назад ввели много предметов для общего развития, тогда как в прежние времена учили лишь самому необходимому. Я ратовала за всестороннее обучение, однако в случае с ведьмочками стоило сперва дать основу, на которую в дальнейшем можно было нарастить всё остальное.

Жаль, придётся обучать девчонок самостоятельно — Марта так и не вернулась, а Родерик, почувствовав, что его раскрыли, не показывался мне на глаза, хотя я слышала топот его ножек, когда встала. Помогает по мере сил. Надсмотрщик бесстыжий.

На фамильяра я была обижена больше всего, ведь он — часть моей души. Как мог столько времени скрывать правду, покрывать Марту, доносить