Любовь на проводе (ЛП) - Б. К. Борисон

— Нечестно, что я до сих пор не могу выбросить из головы маленькие шорты с дыркой на бедре.

Она смеётся:

— Я не говорила, что они маленькие.

— Тс-с, — шепчу я. — Не рушь мою фантазию.

— Тебе нужны фантазии получше.

Я снова целую её, прикусывая нижнюю губу. Мысли о том, что она лежала в постели и думала обо мне, сводят с ума — ведь я делал то же самое всего в трёх кварталах отсюда. Мои ладони скользят по изгибу её бёдер.

— Ты думала обо мне?

Она кивает, дышит прерывисто:

— Да.

Я издаю глухой стон, засовываю колено между её ног, стеллаж за её спиной дрожит.

— И ты был в пижаме с зайцами, — смеётся она.

— Тебе точно нужны фантазии получше.

— Не знаю. Со мной сработало.

Она подставляет шею, когда я нахожу точку за ухом, и дрожит. Пытаюсь переставить нас, чтобы не держать её зажатой у полок, но только прижимаю сильнее. Моё бедро шире разводит её ноги, и она почти полностью опирается на меня, тихо стонет.

В этой тесноте мы разгоняемся с нуля до шести тысяч. Хотел лишь поговорить без посторонних, а теперь целую её, оставляя на коже следы.

— Я думала… — она выдыхает и едва заметно двигает бёдрами, словно не отдавая себе в этом отчёта, а потом замирает, вцепившись в мою рубашку на спине.

— Никто не говорил тебе останавливаться, — я сжимаю её бёдра и задаю ритм — мягкий, но уверенный. Она дрожит. — Говори.

— Думала, как бы ты коснулся меня… если бы был рядом. Наверное, я говорю лишнее.

Я качаю головой и вновь целую её, благодарный за эту честность.

— Не лишнее. Я тоже думал о тебе.

— Да?

Я киваю. После того звонка я лежал в постели, глядя на отблески фонарей на потолке, и представлял её в той чёртовой футболке и шортах. Мозг подкидывал сотню вариантов.

Она снова двигается, её ладони скользят под мою рубашку, проводят по моей разгорячённой коже.

— Что бы ты сделал, — шепчет она, — если бы был в моей постели?

Мысли, копившиеся неделями, вспыхивают калейдоскопом. Если бы я был там, мы, наверное, до сих пор не вставали бы. Я утыкаюсь лицом в её шею и сильнее сжимаю бёдра.

— Ты — проблема, Люси.

— Но очень хорошая, да?

— Что-то вроде того.

— Не думаю, что кто-то когда-либо называл меня проблемой, — мурлычет она, двигаясь в такт моему телу.

— Значит, это звание только для меня.

— И мне это нравится. Нравится, что только для тебя.

Её пальцы крепче сжимаются на моих плечах, движения становятся резче, и из горла вырывается тихий стон. Жаль, что здесь нет света — я отдал бы всё, чтобы увидеть Люси в тот момент, когда она гонится за своим наслаждением. Уверен, это самое эгоистичное, что она когда-либо позволяла себе. Я настолько возбуждён, что в джинсах уже больно и тесно.

— Я… — она смеётся, задыхаясь, сбив дыхание. — Сейчас мне так чертовски хорошо.

Я касаюсь губами кончика её уха.

— Думаешь, я смогу довести тебя до оргазма вот так?

Её бёдра замирают, а затем снова начинают двигаться — ещё быстрее.

— Если честно, кажется, основную работу выполняю я.

Моя ладонь скользит под её свитер, большой палец проводит по тёплой коже живота. Я останавливаюсь чуть ниже груди, едва задевая костяшками пальцев ткань бюстгальтера.

— Как-то невежливо с моей стороны.

Она выдыхает медленно:

— Очень.

Я обвожу пальцем тяжёлую, полную округлость её груди. Кожа горячая.

— Пожалуй, стоит помочь.

— Да, пожалуйста… — она протягивает слова на тихом вздохе.

Я поддеваю чашечку бюстгальтера, сдвигаю её под мягкий край и обхватываю ладонью. Сосок упруго упирается в мою руку, и из её груди вырывается низкий, сдержанный стон. Она божественна на ощупь.

Люси издаёт ещё один сладкий звук и откидывается назад, двигаясь быстрее. Я подстраиваюсь, и мы превращаемся в сбивчивый, жадный ритм — плотно прижатые друг к другу, в углу кладовки, среди рулонов туалетной бумаги.

— Можешь… — она выгибается, и я провожу большим пальцем по соску, словно отвечая на незаконченный вопрос. Её кивок почти отчаянный. — Да… это… так… хорошо…

Я прикусываю кожу возле её губ.

— Хорошо, — выдыхаю. — Но ничего из того, что я хочу сделать с тобой, Люси, нельзя назвать «хорошим».

— Тогда выберем другое слово, — хрипло отвечает она. — Это… — Остаток фразы тонет в низком стоне, когда я зажимаю сосок между пальцами.

— Это… что? — я целую уголок её губ. — Какое слово подойдёт?

В голове мгновенно рождается десяток: невероятно, безумно, слишком много, слишком мало, чертовски, как же сладко.

— Хорошо, — выдыхает она со смешком.

Я слышал от Люси десятки звуков за последние недели — смех, вздохи, лёгкий смешок в горле, когда на линии очередной странный звонящий. Её сиплый голос, когда она устала, и то, как она облизывает губы, произнося моё имя. Я знаю целый альбом звуков Люси, но эти сейчас — мои любимые. Музыка её тела, когда она вжимается в моё бедро, гонясь за своим оргазмом, обеими руками вцепившись в мои волосы, с приоткрытым ртом на моём плече.

— Эйден… — она шепчет, двигаясь всё быстрее, всё менее ровно.

Я поддерживаю её затылок, чтобы она не ударилась о полку, а потом сжимаю волосы просто потому, что могу. Потому что хочу.

Её тело обмякает в моих руках, и мысль о том, что ей нравится, когда я тяну её за волосы, пронзает меня жаром.

— Чёрт… Эйден…

— Вот так, — шепчу. — Хорошо?

Она кивает.

— Мне нужно… — её ладонь ложится на мою, всё ещё прижатую к её груди, и ведёт вниз, к джинсам. Мой палец касается металлической пуговицы, и она выдыхает дрожащим вдохом.

— Нет, — я подталкиваю её бедро вверх, заставляя сильнее прижаться ко мне.

— Но…

— Нет.

— Может, чуть-чуть? — выдыхает она, но я качаю головой.

— Нет, — повторяю. — Ты сейчас влажная, Люси? — вопрос срывается почти обвинением. Я знаю, что не особенно нежен.

Она кивает, и я глухо стону, будто от удара под дых.

— Тогда нет. Я не смогу прикоснуться «чуть-чуть». Потому что, если почувствую, насколько ты мокрая от моих прикосновений, я просто возьму тебя здесь, в этой кладовке.

Её тёплый, тягучий смешок касается моей шеи.

— И в чём же проблема?

— Я не трахну тебя в кладовке, — говорю скорее себе, чем ей.

Но желание вцепиться в дверную ручку, расстегнуть её джинсы и сделать всё, о чём мечтаю, обжигает изнутри. Встать на колени, развернуть её и потянуть бёдра назад…

Я вырываю руку из-под её