Сердце негодяя - Патриция Гэфни

К тому времени, как они скатились по лестнице, визг Хэма перешел в отрывистые вопли — душераздирающие и полные страха. Джессу стало жутко, сердце подкатило прямо к горлу. Он понял, что это не игра: маленький Хэм попал в страшную беду.

Они нашли его на земле за кустами жимолости. Он корчился, лежа на спине. Сперва Джесс подумал, что мальчик съел что-то не то и теперь мается животом: Хэм лежал возле открытой двери уборной. Но потом он увидел змей.

Их было три… нет, четыре… пять… а вот и шестая уползла… скрылась под досками настила. Гремучие змеи — мускулистые, испещренные коричневатым крапчатым рисунком, с плоскими треугольными головами и щелкающими, как кастаньеты, хвостами.

Кэйди коротко вскрикнула. Джесс заорал на нее, приказывая остановиться, но она продолжала идти вперед, размахивая руками, и все змеи, кроме одной, попрятались от испуга. Последняя гремучка, свернувшись кольцом, подняла голову на длинной шее, обнажила ядовитые клыки и бросилась на Хэма. Он был бос, и змея укусила его в голую пятку. Мальчик издал захлебывающийся звук, полузадушенный безнадежный всхлип, от которого у Джесса едва не разорвалось сердце. Ему удалось схватить летящие по ветру волосы Кэйди и оттащить ее прежде, чем змея успела изготовиться к новому удару.

Хэм в панике перевернулся на бок и сжался в комочек. Что оставалось делать Джессу? Босиком, с голыми руками, он бросился на змею, стараясь напугать ее топотом и громкой руганью. Угроза подействовала: мерзкая рептилия, высунув напоследок раздвоенный язык и щелкнув погремушкой хвоста, отшатнулась и скрылась в высокой траве.

Кэйди рухнула на колени рядом с Хэмом, укрыла его своим телом и обняла, что-то тихонько причитая. Сперва мягко, потом решительно Джесс заставил ее оторваться от мальчика.

— Отойди, милая. Ну же, Кэйди, давай, прошу тебя. Вот так, вот умница.

Он сразу увидел, что дело плохо. Хуже некуда. Два укуса — в пятку и в икру — сразу бросались в глаза, но под одеждой могли обнаружиться и другие.

— Беги за доктором. Слышишь? Приведи Дока Мобайеса. Кэйди, очнись!

Ее полный слез взгляд наконец сосредоточился на нем. Она покачала головой: нежелание покидать Хэма, выпустить его из рук хотя бы на минуту ясно читалось в ее лице и даже в позе. Джесс повторил свой приказ, даже встряхнул ее легонько за плечи. Сердито всхлипнув, она наконец поднялась на ноги и выбежала со двора.

Джесс принялся лихорадочно припоминать все, что ему было известно о змеиных укусах. Нельзя позволять пострадавшему двигаться: движение быстрее разгоняет яд по жилам. Бережно подхватив мальчика на руки, он отнес его в комнату Кэйди и уложил на постель. Хэм дрожал и хныкал. Слезы ползли, оставляя борозды, по его измазанной грязью мордашке, огромные черные глаза стекленели.

— Все хорошо, парень, слышишь? С тобой всё будет в порядке. Можешь ты мне сказать, где еще эти гады тебя покусали?

Продолжая говорить, Джесс расстегнул пуговицы и освободил тоненькие дрожащие ручки и ножки мальчика от рубашки, вельветовых брюк и трусиков. Вот еще один наливающийся алым цветом след от укуса на костлявой коленке. Джесс содрал с подушки одну из наволочек с назидательной вышивкой и положил жгут на ногу Хэма выше колена. Между раной и сердцем. Надо остановить кровообращение между раной и сердцем. Он снял вторую наволочку, напоминавшую, что «жизнь — это долг», и затянул ее на второй ноге выше укусов на икре и пятке. Потом завернул мальчика в покрывало и стал думать, что еще предпринять.

Постепенно комната наполнялась людьми — соседями и прохожими, сбежавшимися на крик. Одни были ему знакомы, другие — нет, но у каждого наготове спасительный совет, подлежащий немедленному исполнению. Джесс сел рядом с Хэмом, продолжавшим тихо и безысходно плакать, и обнял его, стараясь утешить и в то же время заслонить от посторонних. Где же Леви? И где же наконец доктор?

Кэйди обнаружила доктора в тесном домике, который он арендовал рядом с платной конюшней, к счастью, уже одетого. Он разогревал кофе на печурке у себя в кухне.

— Змеи! — вот и все, что она успела сказать. Док нырнул в комнату и вернулся ровно через десять секунд, сжимая в одной руке свой черный саквояж, а в другой — бутылку с какой-то желтой жидкостью.

— Накиньте-ка вот это, — посоветовал он, кивнув на поношенный серый сюртук, висевший на крючке у двери.

Впервые за все время Кэйди сообразила, что ничего кроме сорочки на ней нет, да и та расстегнута до пупа и держится на груди лишь по привычке.

— О Господи, — пробормотала она и тут же добавила: — Мне все равно.

Но она все-таки сдернула с крючка сюртук Дока Мобайеса и побежала за ним, на ходу всовывая руки в рукава. Когда они ворвались в ее комнату, вид у нее был более или менее приличный. Насколько возможно при сложившихся обстоятельствах… И слава Богу: комната была битком набита людьми. Сердце у нее сжалось, когда она взглянула на лицо Джесса. Док велел всем выметаться, и ее соседи — Жак, Шмидты, старая миссис Шитс, Элизабет Уэйман, Артур Данн — потянулись к выходу, качая головами и что-то бурча себе под нос, бросая последние взгляды на кровать. Джесс протянул ей обе руки, и Кэйди, подойдя к нему, позволила себя обнять. Его уверенное и сильное прикосновение немного успокоило ее.

— Хэм, — прошептала она. — О, Хэм… — Глаза у него были закрыты, поэтому она дала волю слезам. Джесс крепко стиснул ее, не позволяя разрыдаться вслух. Вид у Хэма был ужасный.

— Как он? Он выживет? Он выздоровеет?

Не обращая на нее внимания. Док Мобайес продолжил осмотр. Его движения — профессионально быстрые и точные, без спешки и суеты — вселили в нее уверенность. Увы, ненадолго. Когда доктор откинул покрывало и обнажил худенькое голенькое тельце, она увидела две уродливые отметины — лиловые и вздувшиеся — на коленке у мальчика. Еще две на другой ноге. Господи Боже, еще две на пятке! Джесс едва успел подхватить ее, когда она соскользнула на край матраца, охваченная страхом и дурнотой.

Док Мобайес сделал два глубоких надреза в форме полумесяца на колене и на икре у Хэма, оттянул кожу, вырезал ножницами внутренние ткани. Кэйди увидела, как он извлекает осколок зуба из раны. Но дальше чернота, она зарылась лицом в волосы на груди у Джесса. За ее зажмуренными веками плясали цветные искры. Хэм был в сознании, но закричал только тогда, когда Док начал поливать все три раны желтой жидкостью из бутылки («Хлорная известь», — пояснил он побелевшими губами, когда Джесс спросил, что это), которую принес с собой.

Благодарение Богу, Леви вернулся позже. Кэйди высвободилась из объятий Джесса и встала за спиной у Леви, положив руки ему на плечи, когда он склонился над полубесчувственным, покрытым испариной телом сына.

— Он почти не дышит.

Кэйди ясно слышала, как Леви старается скрыть панику в голосе.

— Это яд на него действует, Док?

Док Мобайес распрямился с трудом. Выражение его лица не слишком обнадеживало, но Док и при обычных обстоятельствах походил на слегка подогретого покойника. — Давайте выйдем на улицу, — предложил он.