Наследница - Тейт Джеймс

Грязное, коварное предательство! Как вы смеете приводить солдат к моему двору? — Его свирепый взгляд и обвинения были направлены на принца Геро и генерала Кайтена, которые только злобно ухмыльнулись в ответ.

— Ваш двор? — Геро ответил с сильным сарказмом. — Это забавно. Я вижу здесь только одну правительницу Тейха, и она была той, кто пригласил нас. — Он уважительно кивнул в мою сторону, когда они с Кайтеном подошли и встали рядом со мной. Саген следовала вплотную за мной, демонстрируя свою преданность моей короне.

— Это… — Титус запинался, его панический взгляд метался по комнате в поисках сторонников. Но без лорда Тайпануса он был одиноким человеком. Даже его жена, двуличная Филамина, не встала на его защиту. — Это объявление войны! Король Айко никогда бы не объявил войну Тейху — это было бы безумием! Самоубийство. Мы контролируем Семь Королевств и всю оставшуюся магию!

Другой мужчина, красивый мужчина с идеально причесанными каштановыми волосами и в княжеской короне, откашлялся.

— Так ли это? Потому что все, что мы видели, — это неуклонный упадок той магии, которую Тейх, как предполагается, должен лелеять и поддерживать.

— Никлаус, племянник мой, не смей бросать мне вызов в моем собственном дворе, — прорычал Титус, схватившись рукой за маленький кулон, прикрепленный к его груди. Услышав его слова, я увидела семейное сходство и представила нового говорившего как наследного принца Никлауса Верратского — старшего сына брата Титуса, короля Грегориха. Даже при моем серьезном недостатке знаний о придворной политике я знала, что между Титом и монархом Верратера не было никакой любви.

Должно быть, именно над этим Зан и Тай работали всю неделю — собирали наших таинственных сторонников.

Принц Никлаус огляделся с притворным замешательством.

— Забавно, но я не вижу здесь твоего двора, дядя. Все, что я вижу, — это ленивого старика, сидящего на украденном троне.

Я с трудом могла поверить, что лицо Титуса способно покраснеть еще больше, но день был полон сюрпризов, и этот не стал исключением. Хотя, честно говоря, оно больше переходило в сердитый оттенок фиолетового, а вена на его голове пульсировала так, словно готовилась лопнуть.

Его уничтожающий взгляд вернулся ко мне, когда я стояла посреди бального зала, чувствуя себя немного ошеломленной болельщиками, которые только что высказались от моего имени. Я знала, что ребята позаботились о том, чтобы общая атмосфера в зале была в мою пользу, но я, конечно, не ожидала, что такие высокопоставленные гости будут высказываться в том, что могло бы, если бы поддержка склонилась в сторону Титуса, быть равносильно объявлению войны.

— Ты, — обвинил он, его голос сочился кислотой и ядом. — Ты разрушила все. Годы работы. — Он не стал вдаваться в подробности, просто крепче сжал свой амулет и поднял другую руку в моем направлении, чтобы использовать ту украденную магию, которая, должно быть, хранилась в этом ожерелье.

Я собралась с духом, окружив свое тело невидимой стеной собственной чистой силы, как будто всю свою жизнь владела магией.

Впрочем, в этом не было необходимости.

Прежде чем он успел направить в мою сторону что-либо из своей мерзкой, испорченной магии, сверкающее лезвие вышло из середины его груди, забрызгав кровью жемчужно-мраморный пол у его ног.

Несколько женщин в толпе вскрикнули от ужаса, и шум множества голосов стал громче, но я смотрела только на Титуса, который недоверчиво смотрел вниз.

И действительно, из его груди торчало три дюйма стали, блестевшей в свете ламп и скользкой от его крови. Едва хватило времени, чтобы его взгляд вернулся ко мне, полный ужаса и обвинения, прежде чем он без сил рухнул на землю.

Когда он падал, его тело соскользнуло с лезвия с тошнотворным звуком, от которого у меня скрутило живот, даже когда убийца фальшивого короля поднял свое оружие и кивнул мне.

— Мастер Кровавый Глаз? — Воскликнула я в полном шоке. — Что… как…?

— Он сам напросился, — ответил криминальный авторитет, прежде чем плюнуть на истекающий кровью труп Титуса, а затем вытер свой окровавленный клинок о плащ мертвеца.

Пронзительный смех эхом разнесся по бальному залу, и все взгляды обратились к женщине, которая вела себя слишком тихо во время этого переворота. Королева Филамина. Предательница. Убийца.

— О боже, — усмехнулась она, ее плечи затряслись, когда она посмотрела на тело своего мужа. — Это было безумно поэтично. Он умер точно так же, как Офелия. С клинком в спине. — Она подняла взгляд и встретилась с моим с жестоким восторгом. — Она даже не предвидела, что это произойдет. Убита своей лучшей подругой. Бедная, бедная Офелия. — Смех продолжал литься из нее, придавая всему ее облику извращенный, ненормальный вид.

— Мама, как ты могла? — Спросил Ли с того места, где Титус разместил своих сыновей, слева от тронов. До сих пор они хранили молчание, наблюдая и выжидая, пока все части нашего плана встанут на свои места. Но то, что Филамина стала вдохновителем убийства Офелии, никто из нас не ожидал.

Филамина скривила губы, глядя на своего младшего сына, и во взгляде ее не было любви.

— Эта сука получила по заслугам. — Она встала со своего трона, сделав несколько шагов ко мне, и я уловила слабый намек на сияние на ее коже, когда она двигалась. — Ее нужно было наказать.

Она придвинулась ближе ко мне, и мои руки сжались в кулаки по бокам. Ярость поднялась во мне, когда Филамина плохо отозвалась о моей матери, женщине, которую у меня никогда не было возможности узнать.

— Почему? — Потребовала я ответа, гнев и боль душили меня и выплескивались вместе со словами. — Зачем ты это сделала? Она была твоей подругой.

Ухмылка Филамины стала шире, превратившись в нечто дикое.

— Нет, она была ее подругой. Офелия была слишком поглощена своим бессмысленным стремлением избежать замужества, чтобы увидеть то, что было прямо перед ней, что ее подруга ушла, а я была главной.

Замешательство на мгновение ошеломило меня, но длилось недолго.

— Я знал это! — воскликнул мужчина из толпы. — Я знал, что это ты. Ты была чертовски тихой все те годы, пока Офелия не умерла. Что случилось, Наче? Ты овладела ее подругой, а потом застряла?

Острые глаза Филамины метнулись в сторону, обнаружив говорившего раньше, чем это сделала я.

— Я знала, что рано или поздно ты появишься, муженек.

Святое. Дерьмо.

Если я правильно поняла, а это был совершенно бред сумасшедшего, так что, возможно, я ошибалась, то это была вовсе не Филамина, а сама мстительная богиня в человеческом обличье. С каких это пор боги могут обладать человеческими телами? Почему никто не знал, что это возможно?

Что означало человека, который