Сквозь шторм - Беверли Дженкинс

Жар, звучавший в его голосе, лишил ее последних сил. Она пережила этот день, но сомневалась, что удача будет сопутствовать ей и дальше. Будучи частью этого организованного союза, она согласилась родить от него ребенка. Она знала только один способ добиться этого.

Они не стали долго прощаться. Она крепко обняла Джулиану, на глазах у которой были слезы, и братья подняли бокалы в знак поздравления, когда Рэймонд вывел ее за дверь.

Экипаж с кучером уже ждал их. Во время поездки в темноте по городу Сэйбл была молчалива и выбита из колеи. Она чувствовала, что он наблюдает за ней с противоположного сиденья, но, казалось, его вполне устраивало молчание. Желание объяснить причины своего бегства из лагеря стало непреодолимым, но ему, похоже, было все равно, что она скажет.

Вместо этого она спросила:

— Куда мы едем?

— В дом, который я купил несколько дней назад.

— Я буду жить там?

— Да. У меня своя квартира на другом конце города.

Из их предыдущего разговора Сэйбл знала, что она не будет жить с ним, так почему же, услышав это снова, она почувствовала легкую боль в сердце?

Когда они вошли, большой, раскинувшийся дом был погружен в тень. На первом этаже горело всего несколько свечей. Он взял ее за руку и повел вверх по лестнице в залитую светом комнату. Мерцающий свет свечей переливался на мебели, особенно на большой кровати с балдахином которая возвышалась у дальней стены. Двери веранды были открыты, чтобы впустить ветерок и мерцающий свет звезд. Рядом с ними стояла одна из самых больших ванн для купания, которые Сэйбл когда-либо видела.

Она оторвалась от своего визуального осмотра и обнаружила, что он пристально смотрит на нее. И снова она прочла желание в его глазах. Не зная, как поступить, она спросила:

— Я должна раздеться сейчас?

— Нет. Когда придет время, я сам тебя раздену.

Сэйбл старалась дышать ровно, но у нее плохо получалось. Ее прежнее впечатление о нем как о тигре не могло быть более правдивым. Он заманил ее в свое логово, и она была настолько же очарована его могущественным присутствием, насколько и опасалась его.

Рэймонд нежно взял ее за подбородок и посмотрел ей в глаза. Он медленно пробежал взглядом по лицу, которое всплывало в его снах с ноября прошлого года, и честно сказал:

— Сэйбл, как бы я ни был зол на тебя, я никогда, ни за что не возьму тебя силой. Никогда. Мы можем продолжить ссориться завтра, но это наша первая брачная ночь, и я хочу заняться с тобой любовью, как с настоящей женой.

Его слова тронули ее с такой сладостной силой, что она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Не плачь, — прошептал он. При виде ее слез у него защемило сердце, и он запечатлел на влажных глазах короткие, успокаивающие поцелуи. Даже его гнев не мог скрыть, как приятно ему было снова видеть ее рядом.

— Я не плачу, — тихо ответила она. — Мы, королевы, знаем, что слезы ничего не меняют.

Короткие, нежные поцелуи теперь покрывали ее щеки, брови, подбородок. Она резко и мягко вздохнула, когда он коснулся губами мочек ее ушей, а затем приоткрытого рта.

Рэймонд хотел ее. Он знал, что она была Иезавелью, но больше всего на свете он желал ощутить ее вкус полностью и без ограничений. Ее предательские губы были сочными и сладкими, даже слаще, чем он помнил. Страстность, скрывавшаяся за ее подобающим, хорошо воспитанным фасадом, взывала к нему дурманящей песней сирены. Хотя изначально он планировал соблазнить ее из мести, он сам попался в свои сети.

И сейчас ему было все равно. Ее прикосновение, вкус и запах затмили его первоначальную цель; все его желание сосредоточилось на том, чтобы заниматься с ней любовью до рассвета.

Сэйбл задрожала, когда он медленно повернул ее и начал расстегивать длинную цепочку крючков на спине ее платья. Его уверенные, ловкие движения свидетельствовали о том, что он знаком с этой задачей, и вскоре он распахнул платье достаточно широко, чтобы она могла почувствовать, как ночной воздух смешивается с долгими прикосновениями его губ к ее шее и коже над шелковой сорочкой.

Пока он продолжал прижиматься губами к ее пробуждающейся коже, его умелые руки медленно скользили по ее грудям, обхватывая их, поглаживая уже созревшие бутоны, пока она не закрыла глаза. Когда сладкое завоевание продолжилось, ее голова откинулась назад, и тихий стон сорвался с ее приоткрытых губ. Он наклонился, чтобы снова завладеть ее ртом, в то время как его рука продолжала ласкать ее соски. Она повернулась к нему, чтобы насладиться его поцелуями, и желание разгорелось еще сильнее, когда он расстегнул платье до талии. Она тихо вздохнула, когда его ладони стянули шелковые панталоны с ее бедер. Его прикосновение согрело ее, побуждая открыться ему.

Когда он стягивал платье с ее плеч, Сэйбл неохотно прервала поцелуй, но из-за того, что он не переставал прижиматься горячими губами к вершинкам ее грудей и пульсирующей точке у основания шеи, потребовалось больше времени, чтобы освободить ее руки и снять платье. Как только она это сделала, он осторожно откинул его в сторону и встал, глядя на нее сверху вниз своими голодными тигриными глазами.

Рэймонд стянул край ее сорочки и впился взглядом в ее пышную золотистую грудь. Он протянул руку, чтобы погладить ее, но остановился, увидев что-то похожее на звезду, вырезанную на коже.

— Кто это с тобой сделал?

— Моя тетя.

Сэйбл ждала его реакции на известие о том, что на коже его жены есть символические отметины Первых. Поскольку она всегда считала эту работу прекрасной, до сих пор ей и в голову не приходило, что муж может с ней не согласиться.

— Их много?

— Не очень. У меня на верхней части бедра несколько лун и по солнцу.

Мужское достоинство Рэймонда вспыхнуло при мысли о том, чтобы медленно исследовать ее, пока он не изучит каждую интимную часть ее тела.

— Дай мне посмотреть…

Сэйбл справилась со своим смущением и сняла сорочку. Он принес одну из толстых свечей и поставил ее рядом. Мерцающий свет высвечивал изящно вырезанные луны, которые, словно драгоценные камни, лежали на ее груди прямо над темными сосками. Его сияющий взгляд заставил ее соски напрячься в ответ.

Он коснулся ладонью ее золотисто-медовых грудей, а ноздри ощутили аромат ее шеи. Отметины на ее теле притягивали его, как заклинание. Он медленно прикоснулся губами к ее плечам и, шепча, провел пальцем по лунам на ее груди. Во