Особенности преддипломной практики - Анна Азарцева

Я испытывала сложную смесь чувств. Одновременно была расстроена, что прервали наш разговор с Инваром (а то когда еще я наберусь смелости обсудить больную тему), и обрадована, что мне не придется окончательно расстраивать кузнеца.

Я встала и потянулась было поправить платье и тут с ужасом поняла, что подол арлитского домашнего халатика едва закрывал мои голые коленки. Медленно подняла голову и столкнулась с округлившимися глазами кузнеца. И его пылающими бордовыми щеками. Кажется, у кого-то только что случился шок, надеюсь, только культурный.

Крикнув Йонасу, чтобы пока никого не впускал, я парой слов извинилась перед ошарашенным Инваром и рванула к себе наверх переодеваться. По меркам Шайнвилля, мой арлитский халатик это даже не эротика. Это уже махровая порнография. Даже проститутки в Сливовом переулке себе таких коротких подолов не позволяли.

Вниз я спускалась уже во всеоружии: длинное темно-зеленое до пола платье полностью соответствовало местным средневековым традициям. Волосы завязала в низкий хвост, на ногах легкие туфли без каблуков.

— Йонас! — я уселась напротив все еще пылающего Инвара и позвала сторожа, — Можешь приглашать!

— Ай! — голова Йонаса дернулась вверх, словно он подпрыгнул, и исчезла. Я даже забеспокоилась, не сделал ли неизвестный гость что-то с впечатлительным братишкой кузнеца. Но в следующую секунду его испуганное блеяние сменилось на возмущенный вопль об отдавленных ногах и неуважении к члену семьи самой чародейки Морганы. Стук в дверь повторился, но уже настойчивый и требовательный.

— Госпожа ведьма! — зычно позвал кто-то из-за двери, — Я вхожу!

Незнакомец был высоким, почти вровень с Инваром, но в отличие от кузнеца, худым и жилистым. Симпатичный, черноволосый, но с такой масляной улыбкой на губах, что он мне сразу не понравился. Не люблю я мужчин, которые при первой встрече показывают свою самцовость. Играют глазами, словами и мускулами, лишь бы запудрить мозги очередной восторженной дурочке. Вот и этот такой же — обаятельный повеса без твердых моральных устоев. Одет он был просто, но добротно, щегольство выдавал лишь красивый пояс из черной кожи с изящной серебряной инкрустацией.

Инвар невозмутимо сложил руки на груди и встал у меня за спиной, то ли показывая, что ведьма под охраной, то ли по-мужски хвастаясь, что она уже занята. Я не оглядывалась на него, хотя здоровенная мощная статуя с красными от смущения щеками наверное выглядела интересно.

— Чародейка Моргана, чем могу помочь? — привычно поприветствовала я гостя.

— Здравствуйте, госпожа ведьма, — низко поклонился он, — Мое имя Варрик Стерн и мне очень, — он выделил это слово, — нужна ваша помощь.

— В чем конкретно?

— Мы можем поговорить без свидетелей? — мужчина перевел настороженный взгляд на кузнеца.

Инвар тут же склонился к моему уху и зашептал:

— Он из Стернов, что живут в Сливовом переулке. Госпожа Моргана, это не самый…

Я, конечно, насторожилась, но помня о том, что я взрослая женщина и сама все решаю…:

— Знаю, господин Верренс. Идите, вас давно ждут в кузнице.

Про Сливовый переулок я слышала краем уха. Будучи изначально только маленькой улочкой на краю города, он впоследствии разросся до полноценного района, куда добропорядочные горожане носа не показывали. Там проживали по большей части люди бедные, в основном перебивающиеся небольшими, а порой и разовыми заработками. Но хватало и представителей профессий низкой социальной ответственности: мелкие мошенники и аферисты, воры и вымогатели. Стража регулярно делала контрольные зачистки, но через пару — тройку недель затишья в Сливовом вновь было шумно по ночам. Пару раз ко мне приходили с мелкими заказами криминального характера и я сразу дала им понять, что подобными делами не занимаюсь.

В принципе, кузнец прав, ушки с этим Стерном надо держать на макушке, но живущие в Сливовом не все поголовно преступники, да и я ведь чародейка. Магия при мне, бегать умею, здравый цинизм никто не отменял. Если Варрик просто честный, но бедный — ничего страшного, ну а если мошенник, то… надеюсь, не идиот нападать на меня.

— Моргана! — кузнец качнул головой, отказываясь принимать мое решение.

— Идите! — более настойчиво потребовала я, — Я чародейка, как никак!

Инвар выпрямился, не сводя с меня рассерженного взгляда. Его молчаливое неодобрение ощущалось почти физически. Поняв, что я не отступлюсь, он предупреждающе покосился на Варрика и размашистым шагом вышел из дома, оглушающе громко хлопнув дверью. С косяка посыпалась белесая пыль.

— Что у вас случилось, господин Стерн? — я обернулась к гостю.

— Просто Варрик, госпожа, — улыбка гостя стала еще шире, — Мой брат просит вас помочь ему в одном деле.

— Надеюсь, вы понимаете, — моим ледяным тоном можно было заморозить половину холодильника, — что я действую только в рамках установленного в Шайнвилле закона.

— Разумеется, госпожа ведьма, — от медового голоса Варрика аж зубы свело, — Мы честные люди.

— И мои услуги очень дороги.

За одну только противную слащавую улыбку я мысленно повысила цену какой-либо помощи в три раза. Не верила я в честные намерения гостя, глядя в его очень «честные» глаза.

И отказаться права не имела, и копчиком чувствовала, что явно не за изгнанием шкодливого домового этот Варрик Стерн ко мне заявился.

— Мы в состоянии заплатить, господа Моргана. На этот счет не волнуйтесь.

Я кивнула.

— Хорошо, что от меня требуется?

Варрик посерьезнел. Улыбка слезла с его губ и взгляд сразу приобрел то хищное выражение, из-за которого в Сливоввый добровольно и без охраны я не ходила:

— Марек, мой брат, договорился с одной вдовой из столицы выкупить ее старый дом здесь, в Шайнвилле. Но прежде чем оформить сделку, мы бы хотели, чтобы вы, госпожа ведьма, проверили особняк. Покойный муж вдовы был человеком богатым, мало ли что он мог припрятать в подвальчике. Мы не хотим неприятностей из-за обвинений в воровстве. Если дом чист — хорошо, если вдруг что найдется, то мы сразу же сообщим об этом госпоже Михал.

— А почему госпожа Михал не может ко мне обратиться лично? — с подозрением прищурила глаза.

— Для этого ей пришлось бы самой ехать сюда, в Шайнвилль, а Марта Михал уже далеко не девочка, — в голосе Варрика было столько заботы о престарелой вдове, что я чуть не прослезилась от умиления.

— Послала бы сына?

— У нет нет детей.

— Племянника?

— И родственников.

— Поверенного.

— Вот я и приехал, —