Мой темный Ромео - Паркер С. Хантингтон

Я выпрямился, недовольно переводя взгляд с одного на другого.

– На что спорили?

Зак подбородком указал на Оливера.

– Фон Бисмарк утверждал, что ты отреагируешь острее, чем в тот раз после случившегося с Морган. – Он замолчал, склонив голову набок. – Господи, Коста, я видел подростков, которые вели себя сдержаннее на концерте One Direction. Когда дело касается нее, ты просто огненный шар из эмоций.

– На самом деле она ко мне не клеилась, приятель. – Оливер похлопал меня по плечу и наклонился, чтобы поймать мой взгляд. – Хотя тебе, пожалуй, стоит знать… Если однажды она это сделает, я отреагирую так бурно, что оставлю вмятины в форме своего члена по всему ее телу.

Порой мне хотелось, чтобы у Оливера все еще была мать, просто чтобы я мог трахнуть ее, а потом дразнить его до скончания века. Я смахнул его руку, решив, несмотря ни на что, не заканчивать вечер за решеткой. Хотя еще предстояло встретиться со Старшим, поэтому угроза, возможно, пока не миновала.

– Дело в другом, – выдавил я. – Я не ревную. Просто забочусь о ней. Даллас не сделала ничего плохого, кроме того, что живет на свете.

– Денвер сделала много чего плохого. – На лице Зака промелькнула печальная улыбка. – Просто ты снова и снова ее прощаешь.

Глава 39

= Даллас =

– …Ремонт обойдется в шестизначную сумму…

– …нужно установить больше камер в восточном крыле…

– Кто-нибудь знает, куда делся клятый пенис с римской статуи, стоящей в центре фонтана?

Слова сливались вместе, отдаваясь в каждом закоулке черепа. Они произносились со всех сторон. Голосами, которые я не узнавала. На повышенных тонах, в которых слышалось неверие в случившееся.

Я приоткрыла один глаз, моргая, чтобы прогнать мутные белые точки. Целая армия реставраторов расположилась в гостиной, в которой я заснула прошлой ночью за просмотром «Пятничных озорников».

На протяжении последних нескольких недель они то и дело приезжали в особняк, изо всех сил стараясь восстановить историческое сооружение до его первоначального состояния. Судя по всему, крошечная вечеринка, которую я устроила, оставила после себя огромные разрушения. Позитивный момент: зато Ромео познакомился с людьми, которые умеют веселиться.

Передо мной возникла Хэтти со стаканом зеленого сока в протянутой руке. Я взяла его и осушила в два глотка. Мозг пульсировал после многочасовых попыток поспать под симфонию пил, автопогрузчиков и гвоздеметов.

– Ромео оставил на твоей кровати коробку.

Я опустилась обратно на диванные подушки, не испытывая ни малейшего интереса к тому, что мог дать мне муж, если только оно не требовало частой смены подгузников и его первым словом не было «мама».

– Упомянул о том, что перед благотворительным вечером ты не смогла выбрать книги, которые хотела.

Я скинула плед и помчалась в свою спальню.

Конечно же, на матрасе лежала огромная коробка с книгами.

Я бросилась к ней и выложила стопки книг в твердой обложке на дорогое одеяло. Должно быть, их была целая дюжина. Не меньше. Уголки губ недовольно опустились.

«Полная история финансов».

«Психология денег».

«Дикий инвестор».

Одно название было хуже предыдущего. Всем известно, что я читала только те книги, которые могли похвастаться щедрым количеством слов «член», «киска» и «сперма». С чего он решил, что я стану это читать?

Несомненно, это очередная форма наказания.

Честное слово, я оказала Ромео услугу, учитывая, что его дом не видел ремонта с 1800-х годов и отчаянно нуждался в обновлении. И вообще, пока реставраторы заняты делом, возможно, они смогут заменить уродливое хрустальное чудовище эпохи Линкольна, висевшее в вестибюле, на современную светодиодную люстру.

Я сложила все книги обратно в коробку. Мало того, что теперь у меня было полно книг, вместо чтения которых я бы предпочла выжечь себе глаза, я к тому же не могла быть уверена, что Ромео ничего с ними не сделал. Например, не покрыл страницы крысиным ядом.

Я смотрела на коробку, размышляя, что делать. Может, отдать их на благотворительность? Или же он умудрился каким-то образом испортить содержимое? Возможно, мне не повезет оказаться за решеткой после того, как я нечаянно отправлю отравленные книги в местную Армию спасения.

Решив не рисковать, я позвонила Вернону по внутренней системе связи.

Через несколько секунд в трубке послышался его хриплый голос.

– Вернон слушает.

– Пару недель назад я заметила небольшой очаг для костра. Можно мне им воспользоваться?

– Тем, что в восточной стороне территории? С видом на Потомак?

– Кажется, да. Можете развести для меня огонь?

– Будет сделано, милая.

Глава 40

= Ромео =

Я шел по вестибюлю «Коста Индастриз» со стопкой документов в руках. Была уже почти полночь, и я не спешил возвращаться к своему личному агенту хаоса. В здании все будто вымерло, кроме моего отца, которого я, по иронии, как раз желал видеть мертвым.

Я ворвался в его угловой кабинет.

– Стучать, перед тем как войти, – проявление хорошего тона.

Я без приглашения сел в кресло напротив.

– Проявление хорошего тона – это не трахать невесту своего сына, с которой он вместе живет.

Старший недовольно поджал губы. Я никогда не устану напоминать ему, что он не в том положении, чтобы читать мне лекции о поведении. Только не после того, как, войдя в свой пентхаус, я застал, как мой отец поглощает киску моей невесты на обед.

Она лежала, распростершись на обеденном столе, не сняв туфли Louboutin, которые я подарил ей на Рождество. А Старший продолжал вылизывать из нее свою сперму.

Я выгнал Морган в чем мать родила, даром что стояла середина декабря и на улице было холоднее, чем в некоторых закоулках моего сердца. Я наслаждался виски, стоя на балконе, а она проходила путь позора в одних туфлях, пока ее не подобрал полицейский.

После этого мы со Старшим заключили сделку. Я согласился не рассказывать Монике о том, что он ей изменил – снова. А он, в свою очередь, сделал меня самым молодым финансовым директором в истории «Коста Индастриз».

В двадцать четыре года я заключал контракты на миллиарды долларов. Я проделал отличную работу, но генеральный план всегда состоял в том, чтобы превратить все, что любил Старший, в пепел.

Он хотел наследников. Поэтому я ему их не дал.

Он любил компанию сильнее кислорода, которым дышал. Поэтому я поклялся уничтожить ее, ликвидировать, спустить все деньги, если потребуется, и все, лишь бы увидеть боль на его лице, перед тем как он