Интеграция - Анна Ледова

И, ища подтверждение своим словам, вскинула голову и уверенно посмотрела на патрона. Александр механически улыбнулся, отметив, что одобрение она ищет у него, а не у отца, сидящего рядом. Вот уж совершенно не собирался отнимать у господина вей Дьечи эту роль… Однако оценил проявленное доверие. Увы, закрепить его даже простым кивком не смог.

Ибо если задуматься… Если даже теоретически…

…Как долго жили тираны – только им самим и было известно. В мир Александра и Орши – бывший когда-то единым – драконов привёл их бессменный предводитель Драган Ярый, а случилось это, если верить разрозненным людским летописям, около полутора тысяч лет назад. Он же всё это время и оставался главой Красного клана. И все драконы были известны поимённо, тут Римми была права. Весь мир держали в страхе порядка пятидесяти особей.

Сами они строго контролировали собственную популяцию. Пусть тираны и предпочитали жить в облике людей, и не было необходимости сдерживать численность стаи из-за угрозы голода, если расплодившимся тварям не хватит охотничьих угодий, но так уж они привыкли. Каждой особи нужно было пространство – примерно по одному нейрату на дракона.

Никто не знал, что за беда случилась в их собственном мире, что они с помощью Тойтса вторглись в мир этот, наделив его заодно магией. Может, им просто стало тесно. С плодовитостью у них проблем не было – вместе с собой они притащили сотни яиц, да ещё раз в сто лет создавали новые кладки. А драконьи яйца – это не куриные, они и за тысячу лет не протухнут.

Только в Пылающую Бойню были уничтожены около тридцати кладок. Ещё с десяток обнаружили после, и они тоже были растоптаны и сровнены с землёй. Увы, какую-то кладку так и не удалось обнаружить, из неё и появились первые дикие драконы.

Без обильной кормёжки, которая так важна для только что вылупившегося беспомощного птенца в первые десять-пятнадцать лет, эти твари вырастали хилые и едва ли в треть обычного размера. Если вообще вырастали – лишённых защиты старших в стае, их запросто могли сожрать хищники. А на крыло они встают лет в сто, не раньше. Неразумные, одичалые – ровно что человеческого младенца предоставить самому себе. И ведь сумели выжить, твари. А впоследствии и вовсе измельчали до дракков, расплодившихся уже по всей земле…

Лишь после смерти одной из тварей – чаще насильственной, от своих же – драконице позволялось высидеть новое яйцо. До 50-70 лет дракон считался несмышлёным птенцом, и его своим-то показывали через раз, а не то чтобы стали являть нового члена стаи жалким рабам – людям. Так что да, взрослые особи были известны поимённо, и в сложном ритуале изгнания перечислялся каждый конкретный дракон. Но возможно ли, что остался неучтённый, безвестный до поры птенец?..

Александр сдавил пальцами виски. Римми притихла, Вейстлен пристально смотрел на нейра своим странным светящимся глазом. Что ж, если и так, то после разделения миров именно в империи Флоринге-Ратенволь он бы вряд ли выжил. В истинном виде точно не смог бы – долго ли расправиться с такой мелочью. И даже если уже научился оборачиваться в человека, то владеющего хаотичной и разрушительной магией слова ребёнка лет семи – а этому человеческому возрасту и соответствовал полувековой дракон – заметили бы сразу. Не зря же птенцов прятали от остального мира: только на овладение собственной силой у них уходили десятки лет.

Зато иномирная версия птенца в стране, которая по ту сторону зовётся Северной Фларингией, могла выжить. Особенно если птенец, утратив магию, застрял в человеческом обличье. Нет магии – нет отличий от других детей. Даже у дракона. Учитывая ужасы Тёмного века во Фларингии, шансов у него тоже было немного. Эпидемии, голод… Нет. Драконов не берут человеческие болезни. И голод им тоже не страшен. Так что да, теоретически в мире Вейстлена действительно мог остаться дракон с тех самых времён.

Лишённый магии, в теле обычного ребёнка. Практически бессмертный по людским меркам. Тот, кто обладает уникальными знаниями, накопив их за шестьсот лет. Тот, кто столетиями создавал в мире Орши образ сказочного существа – всесильного, доброго, великодушного. Тот, кто сейчас пробрался и в его мир. Существо, перед харизмой которого мало кто может устоять. А ведь Александра именно это и насторожило, а то уж начал было сомневаться в собственной стойкости…

Что ж, ответ был очевиден. Но Александр Мортестиг предпочитал опираться на факты, и строить догадки на твёрдом фундаменте. А потому на вопрос Орши, заставивший всех притихнуть, так и не ответил. А обратился к помощнице, всё ждавшей подтверждения своих уверенных слов.

– Римми, завтра я попрошу вас не выходить на расчистку, а отправиться со мной в университетский архив. Придётся перебрать немало летописей. Период – около ста лет до Пылающей Бойни. Ищем упоминания о смертях в рядах тиранов. Неважно, умерли они по естественным причинам или насильственным путём.

Аримантис тут же вздёрнула нос. Ну да, копаться в бумажках выше её достоинства, когда можно в очередной раз самоутвердиться в опасной зоне и утереть нос бывшему преподавателю. Римми, Римми… Но вдруг неожиданно легко согласилась.

– Вообще-то я и так завтра иду в универ. Я там читаю лекцию. С одним очень важным человеком, – гордо сообщила она. – А после, так и быть, помогу в архиве.

Римми явно ждала расспросов, но Александр лишь согласно кивнул, а обратился уже к Вейстлену.

– Полковник, хочу прояснить ещё кое-что. Понимаю, что дело давнее. Но, может, вы знаете… Увы, ваша информационная Сеть в Эбендорфе пока недоступна. Так вот. У нас этот нейрат называется Альттани – высокогорья к югу от Эттсена. Там есть некая Белая гора…

– Ольтунский Белогорский тракт? – тут же откликнулся старик. – О, я увлекался в своё время историей железных дорог, а этот торговый путь – величайшее достижение нашей первой промышленной революции… Простите, что перебил, Александр. Спрашивайте.

– Тракт? Кажется, вы уже ответили, – нейр потёр подбородок. – Вы… что-то сделали с этой горой? Лет триста назад?

– Проложили тоннель, – кивнул полковник. – Первое использование бурильных машин вкупе с применением самой передовой взрывчатки на то время – пироксилина. Ну, это то, что у нас использовали после чёрного пороха – вам он и так известен – и до динамита и прочих нитроглицеридов. И как