Вернись, любовь! - Морин Чайлд

Услышав поздно вечером звук подъезжающего автомобиля, Тина с облегчением вздохнула.

Приблизившись к окну спальни на втором этаже, она выглянула из-за штор на улицу и увидела, как к дому по дорожке идет Брайан. Тот остановился, посылая проклятья в адрес зашедшихся от лая собак, и Тина улыбнулась.

Она уже начинала опасаться, что Брайан сбежал. Уехать на несколько недель на военную базу ему ничего не стоило. Но он не уехал. И Тина была уверена, что знает, почему.

Перепрыгивая через две ступеньки, Брайан поднялся по лестнице, и сердце Тины затрепетало.

У нее пересохло во рту, а дыхание стало прерывистым, когда она увидела, как он открыл дверь и вошел внутрь, даже не повернув головы в сторону ее дома.

— Вот как! — пробормотала Тина. — Похоже, у меня появился повод для беспокойства.

Раздался телефонный звонок, и молодая женщина кинулась к аппарату. Распростершись на лоскутном одеяле ручной работы, покрывавшем ее двуспальную кровать. Тина схватила трубку телефона.

— Значит, ты там.

— Джанет! — Тина перевернулась на спину и, уставившись в потолок, с улыбкой проговорила: Да, в своем родном доме.

— Ты его видела?

— Да.

— И?

Схватив свободной рукой телефонный провод, Тина принялась наматывать его на указательный палец.

— Он все такой же.

— Стало быть, ты не передумала.

Тина вздохнула.

— Джанет, я не собираюсь обращаться в банк спермы. Можешь себе представить, как я объясню этот поступок своему ребенку? «Конечно, деточка, у тебя есть папа. Его номер 3075. Это очень хоронящий номер».

Джанет рассмеялась.

— Ладно. Я просто хочу сказать, что ты сама ищешь себе приключения. Я беспокоюсь за тебя.

— Спасибо тебе. — Тина улыбнулась, обводя взглядом свою комнату. За годы ее отсутствия Нана почти ничего не изменила здесь. На стенах — все те же картины с видами Лондона, все те же заставленные книгами полки, ее детские сокровища и та же мебель, которая служила семье Коретти с незапамятных времен.

Здесь было уютно.

Тина с удивлением осознала, что все прошедшие пять лет ей не хватало этого уюта.

— Ты хочешь, чтобы я от тебя отстала, — догадалась Джанет.

Тина почувствовала, что подруга улыбается.

— Да, хочу.

— Тони предвидел, что ты мне это скажешь, — призналась Джанет и крикнула мужу:

— Хорошо, хорошо, я буду должна тебе пять долларов.

Тина рассмеялась и ощутила, как державшее ее в своих тисках напряжение мало-помалу ослабляется.

— Я рада, что ты позвонила.

— Правда?

— Да. Мне нужно было услышать дружеский голос, — созналась Тина. Сейчас, когда Нана уехала в Италию, а Брайан забился в свою нору, она чувствовала себя более одинокой, чем когда-либо. — Я и сама не предполагала, как мне это необходимо.

— Рада была поддержать, — ответила Джанет. — Позвони мне, если еще понадоблюсь.

— Позвоню. Увидимся через три недели.

Распрощавшись с подругой, Тина села, подобрав под себя ноги. Оглядевшись вокруг, она почувствовала, как оживает ее прошлое. Когда они с Брайаном только начали встречаться, она жила в этой комнате.

С тех пор, кажется, минула целая вечность.

Тогда она работала в престижном баре «Диегоз» возле порта, а днем училась на магистра управления. Брайан уже был лейтенантом. Однажды вечером он заглянул в бар, и, как в таких случаях говорят, это была любовь с первого взгляда.

Пребывая в эйфории, они не расставались весь следующий месяц, а потом сбежали и поженились, вызвав такой поспешностью бурю негодования со стороны родственников.

Никого не оповестив, они предстали перед мировым судьей. Тина держала в руке одну-единственную розу, которую Брайан сорвал для нее в саду перед зданием суда. Тина сердцем чувствовала, что они с Брайаном родственные души и он единственный во всем мире, назначенный ей судьбой мужчина.

Они прожили вместе год. А потом Брайан ошарашил ее, подав на развод. На следующее утро он уехал на шестимесячные учения на авианосце.

— Хватит с меня родственных душ, — прошептала Тина в пустой комнате. Она снова плюхнулась на кровать и, положив руку на глаза, попыталась убедить себя в том, что нынешняя боль в сердце — лишь эхо той, старой боли.

На следующий день Тина самозабвенно отдалась работе в бабушкином саду. Нана любила цветы, но возиться с ними терпеть не могла. Она объясняла это тем, что если нагнуться она еще сможет, то разогнуться никогда.

Розы поникли, одуванчиков было больше, чем маргариток, а анютины глазки находились на последнем издыхании. Тина, с удовольствием подставив спину солнцу, опустилась на нагретую землю и принялась за работу.

Из окон гостиной долетали звуки игравшего там классического рока, под которые работа спорилась как нельзя лучше, а с улицы долетали крики игравших в баскетбол детей и яростный собачий лай. Булочка и Ириска из-за стеклянной двери пристально следили за каждым движением Тины, радостно повизгивая, когда в поле их зрения попадало что-то интересное вроде бабочки.