Невеста для Сводного, или Ненависть - это Любовь - Ева Кофей

— Я не видел свою… сестрёнку целый год, — напоминает он ей каким-то задумчивым и одновременно недоумевающим голосом. Твёрдым. Холодным. — Мне казалось, нет ничего неожиданного в объятьях.

Она давится смешком.

— Не валяй дурака…

— Мне нужно проверить сохранность продуктов… — сообщает констебль, будто издеваясь, сбивая Клару с мысли.

— Разумеется, — чеканит она, — почему ты всё ещё здесь? За каждую банку отвечаешь бородой, и за каждый мешок — усами.

Он кивает и уходит, прекрасно зная нрав своей госпожи. Выпадами та прикрывает моменты уязвимости, которые не должна себе позволять эрла Дагарда.

Маленькая и одинокая в огромном замке эрла Дагарда.

— К чему этот тон?

— Я не права?

— Тебе стоит отвыкать отдавать приказы. Я слышал, твой будущий муж этого не терпит, — произносит он легко, снимая чёрные кожаные перчатки и расстёгивая пальто. Под ним свитер и шарф, явно связанный кем-то не слишком опытным. Клара умудряется это заметить с расстояния двух шагов, кляня себя в этот момент за отличное зрение.

Едва ли Марк его купил.

Значит, подарили.

Подарила.

Хороший подарок на Урахад.

Классика.

— Не волнуйся, мы с ним обо всём договорились, — улыбается Клара, не желая признавать плачевности своего положения.

К тому же Марк мог сказать это из вредности, на самом деле ничего не зная о Джорже. Сколько раз он рассказывал ей дурацкие небылицы, лишь бы расстроить — не счесть.

Конечно, они были детьми. Люди меняются. Но в хорошую сторону — реже.

— Я хотел обнять тебя, дурашка, — выдыхает Марк. — Только и всего.

Он делает к ней уверенный шаг, видимо, готовый наступать на одни и те же грабли снова и снова.

Но Клара отступает, сдерживаясь, чтобы не прижать ладонь к сердцу.

Тем самым полностью признавая собственный дурацкий страх перед бесправным, глупым, даже-не-братом.

— Мне бы не хотелось, — произносит она глухо, но твёрдо.

— Когда я уезжал, ты сказала то же самое.

— Правда? А что должно было измениться?

Он останавливается и окидывает её цепким взглядом. Ещё лучше — разочарованным.

— Я ожидал встретить взрослую девушку, готовящуюся принять власть, выйти замуж, изменить свою жизнь. А ты всё ещё, видно, обижаешься из-за своих сломанных сотню лет назад кукол.

Клара стискивает зубы. Кукла была одна. Очень дорогая, принадлежавшая ещё её бабушке. И он кинул её в камин.

В самом начале он бунтовал против перемен в жизни, потому что не хотел «торчать на краю земли». Она была совсем девчонкой тогда, и то пыталась его понять и простить!

А если он думает иначе — это не её проблемы.

— Да, я недостаточно повзрослела для тебя, — вдруг улыбается она, одаривая его весёлым высверком в глазах. — В этом замке время не движется. И люди тоже. Каждый день похож на предыдущий. Я всё ещё не позволю тебе обнять себя. И тебе придётся подстраиваться. Всё-таки, я ещё не успела ответить на твою последнюю шалость.

— А если я не хочу больше играть в игры?

— Тогда лишь я одна получу удовольствие. Если тебя это устраивает — возражений не имею.

— Ты не представляешь, что сейчас сказала… — выдыхает он неожиданно с тёплой улыбкой. — Нет, я желаю, чтобы мы получили его вместе. Вдвоём.

— Отлично, — улыбается Клара. — И всё же мне…

«… пора» так и не срывается с губ, потому что Марк настигает её в один шаг, мягко хватает за плечи и прижимает к стене для удобства.

Клара на мгновение теряется. Но её аккуратные тёмные брови очень быстро приподнимаются, а взгляд становится острее.

— Ещё одно движение, и я сочту это за покушение. И тогда разговор будет очень, очень коротким.

— Разве только что ты не сказала, что действительно осталась смешливой девочкой, желающей лишь играть в свои маленькие пакостливые игры?

— Я считаю до пяти, — произносит она это легко, словно считалочку, — один, два…

— Неужели ты не хочешь ничего у меня спросить? — говорит он, разглядывая её с внезапной… жадностью.

— Три…

— Разве не ты смотрела на меня из новенького окна?

— Четыре…

Он ведёт ладонью, на удивление, горячей, от её тонкой талии вниз, и Клара…

Глава 6. Лакричные гусеницы

— Дети? — доносится строгий голос Вельвета, и Марк медленно отстраняется, усмехнувшись напоследок.

Отец на него не смотрит, хотя и точно так же давно не видел.

Всё внимание отдано Кларе.

— Я ошиблась, — с полуулыбкой говорит она, отвечая на немой вопрос, — военная академия не выбила из него придурка. Возможно, даже всё усугубила. Но всё же я подарю тебе что-нибудь в честь приезда, братик.

— Я польщён, — улыбается Марк, провожая её взглядом.

Клара упрямо не оборачивается и не вслушивается в тихий, скупой разговор двух мужчин.

Хотя отчасти это продиктовано ударами сердца, до сих пор бухающими в ушах.

Она уже успела забыть, каким может быть напряжение между ней и Марком.

Не звенящим и острым, но неопасным, как в детстве. А таким… когда кончики пальцев покалывают и сложно отвести взгляд при всей, казалось бы, ненависти.

Таким был последний проведённый вместе год.

А потом он уехал.

— Выдыхай, — шепчет Клара сама себе.

Но она прекрасно помнит, каким был и самый последний день.

И даже тогда он не смотрел так, как несколько минут назад. Уверенно, властно, а за этим — отчаянно, стыло.

Клара должна будет спросить его, ничего ли не случилось…

Он, скорее всего, выставит её на посмешище.

Но она готова рискнуть.

Это и означает — повзрослеть.

За окном идёт снег. Будет славным знаком, если он продлится до Урахада. Клара окидывает взглядом слуг, что украшают холл и возятся с ящиками, улыбается кухонному мальчишке и спускается вниз.

Кухня большая и душная, из-за вечно бурлящих котлов. Окошки здесь маленькие и узкие под самым потолком, но глаза биад прекрасно приспособлены к темноте. Может быть, потому, что слуг, подобных им, издавна держали в подвалах и никогда не позволяли выходить. Отчасти из-за того, что их пребывание вне рабочего места считали невозможным и непозволительным. Отчасти потому что они — драгоценная редкость, которую лучше держать подальше от глаз недоброжелателей.

Но это было давно.

Сейчас Дора — одна из кровных слуг в Утёсе, принадлежащая к первому обручу. Она, как и её дочь Вайлет, принесла нерушимую клятву верности. Они одни из самых близких к семейству Харш слуг. Почти семья.

И, разумеется, никто не прячет их в подвале.

Впрочем, кухня до сих пор имеет славу места, где приличным людям нельзя находиться.

Но Клара не приличная, она — эрла Дагарда.

Ей можно всё, что пойдёт на пользу клану.

Сбить спесь с