Безумная ночь - Лиз Карлайл

Ознакомительный фрагментостанавливаться, просто переключил внимание на другую грудь. У нее кружилась голова, было жарко и немного страшно. Его руки крепко прижимали ее к горячему телу, и ей очень хотелось прикоснуться к нему, но она, к стыду своему, не знала как. Но вот его руки, соскользнув с талии, ухватились за подол тяжелой шерстяной юбки, без усилия подняли сначала до бедер, потом до пояса. Почувствовав его руку у себя между ног, она вздрогнула и застонала, а он с надеждой прошептал:

– Это означает «да»? Милая, ты понимаешь, о чем я спрашиваю? Ответь же наконец: да или нет? Прошу тебя.

Ладошки Фредди скользнули вверх по его широкой груди, погладили лицо. Она доверчиво посмотрела ему в глаза и тихо, но уверенно сказала:

– Да.

– Господь милосердный! – пробормотал Бентли, увлекая ее на жесткую зимнюю траву и принимая тяжесть ее тела на свою грудь.

Она распласталась на нем, прижавшись бедром к твердому пульсирующему бугру под застежкой его брюк. Фредерика, разумеется, знала, что это такое: выросла в деревне, да еще с тремя кузенами, обладавшими всеми несомненными мужскими признаками. Она взглянула на него сквозь спутанные пряди волос.

Бентли нежно отвел волосы от ее лица, теснее притянул ее к себе и завладел губами в долгом страстном поцелуе, от которого у Фредди перехватило дыхание. К счастью, он перекатился на бок, и у нее появилась возможность дышать. Как-то незаметно были сброшены сапожки, исчезли чулки, панталоны, и к обнаженному телу прикоснулся холодный ночной воздух.

Удерживая свое тело на мощных руках, Бентли навис над ней. О, как бы ей хотелось сейчас снова заглянуть в его глаза! Увы, лицо его скрывалось в тени. Странно, но она никогда не замечала, какие у него теплые руки.

– Да, – повторила Фредерика, и он принялся лихорадочно расстегивать пуговицы на брюках.

В темноте ей почти ничего не было видно, и Фредди подумала, что, наверное, это и к лучшему. Она почувствовала, как его рука опять скользнула между ее бедер и прикоснулась к самому интимному местечку, потом услышала его стон, когда он раздвинул коленом ей ноги.

– О боже, Фредди, – услышала она его шепот. – Надеюсь, что смогу сделать все так, как надо, и не причинить сильной боли.

Когда к телу ее прижался горячий напряженный ствол, она вдруг запаниковала. Как будто почувствовав это, Бентли прошептал ей на ухо:

– Если хочешь, чтобы я остановился, милая, только скажи, и я сделаю это.

Он сказал это так, словно старался убедить самого себя. Она покачала головой, ощутив, как трава цепляется за волосы, и срывающимся голосом запротестовала:

– Нет-нет, возьми меня. Ах, Бентли, я ничего не боюсь! Мне все равно, что будет потом.

И это была правда. Она хотела получить удовольствие, которое обещало его тело, хоть и побаивалась этого. Но она так устала ждать! Сейчас в ней бушевала горячая кровь.

Тяжестью своего тела он придавил ее к земле, заставив еще шире раздвинуть ноги. Он слишком торопился. Бентли это понял, услышав, как она резко втянула воздух, и чуть переместился, чтобы получить возможность ласкать ее тело. Его рука коснулась пушистого холмика, палец пробрался внутрь, раздвинув нежные скользкие складки, за ним – второй… И он погиб, растворившись в этом сладком девственном теле. Фредди хватала ртом воздух, стонала, голова ее моталась из стороны в сторону.

«Осторожнее, старина, – предупредил себя Бентли, осознавая всю значимость того, что намеревался сделать. Одно мгновение, и все равно что женат, попался, как мышь в мышеловку».

А может, и нет.

Семья Фредерики придерживалась… скажем так, нетрадиционных взглядов. Да и сама она не дурочка, чтобы таким образом заполучить его. Ее кузены наверняка просто его убьют. Во всяком случае Гас – точно. Но вот что странно: он, к своему ужасу, нисколько не сомневался, что обладание Фредерикой, пусть даже всего один раз, стоило того, чтобы пойти на такой риск. Звуки ночи и запах опавших листьев обострили все чувства и ощущения.

Ее интимное местечко исходило соком от желания, и осознание этого вселяло в него невероятно приятное ощущение могущества. Он хотел, чтобы она извивалась под ним, чтобы, задыхаясь, что-то лепетала ему на ухо. Он знал, что с ней все будет не так, как с другими, и его захватила волна нежности. А вдруг ей будет больно? А что, если она заплачет? Господи, он этого не вынесет!

Пальцы его тем временем продолжали свою волшебную игру, то раздвигая нежные складки, то вторгаясь в девственную пещерку, то выскальзывая наружу. С каждым разом он проникал все глубже, пока не прикоснулся к тонкой преграде, которую возвела внутри ее тела сама природа. И вдруг его охватило какое-то первобытное желание прорваться сквозь эту преграду. Она должна принадлежать ему, только ему! Кроме него, к ней не прикасался ни один мужчина, и безумное желание заявить на нее свое право, прорваться за этот нежный барьер и взять ее поразило его словно удар молнии.

Больше он ждать не мог. Обхватив ладонью свое естество, Бентли осторожно раздвинул им шелковистые складки. К его изумлению, она приподнялась ему навстречу, а внутри у нее все было так скользко и влажно, что он чуть было не потерял контроль над собой.

– Расслабься, милая, не спеши, – прошептал он. – У-ух, нет, Фредди, нет. Позволь мне. Я сам сделаю это.

Он понимал, что назад пути нет, и все же сопротивлялся, подсознательно пытаясь оттянуть этот момент. Она же вцепилась ногтями в его плечи, не отдавая себе отчета в своих действиях и приподнимала свое тело навстречу ему. Бентли решительно прижал ее бедра к траве, но, когда она снова выгнулась ему навстречу и издала сдавленный стон, и сообразить не успел, как оказался внутри, одним рывком преодолев преграду. Из того, что было потом, он практически ничего не помнил, и это тоже было необычно. Бентли привык контролировать свои действия, тело всегда подчинялось холодному рассудку, он бесстрастно и почти равнодушно, будто со стороны, наблюдал за происходящим.

Но только не на сей раз. Видит бог, он изо всех сил пытался сдержаться – крепко зажмурился и вцепился в траву, а потом даже в землю – и тем не менее не смог справиться с яростным желанием, которое им овладело.

Он тонул, тонул в ее великолепной девственной мягкости. Ее нежная плоть втягивала его, впитывая в себя самую его суть.

Он вторгся в тело Фредди, и ему было настоятельно необходимо знать, что она чувствует. Он готов был для нее на что угодно, но опасался, что не сумеет доставить ей такое же