4 месяца - Джессика Гаджиала

наждачная бумага, веки закрывались, и мне пришлось дважды остановиться, чтобы выпить еще кофе, для поддержания сил. Я просто не хотел терять времени, так как место, казалось, было оживленным; скорее всего, именно в это время я бы смог ее увидеть, если бы она была рядом. Выспаться я мог и после восхода солнца, когда ресторан снова закроется до вечера.

Еще пару часов.

Я распахнул окна, чувствуя, как пот начинает стекать между лопаток.

Я ненавидел жару, то, как одежда прилипала к коже, как жирнели волосы на голове, то, что от жары никуда не деться, в то время как, если тебе холодно, ты мог двигаться, надеть еще один слой, согреться.

Мне оставалось только сидеть в собственном разгоряченном теле, стараясь не волноваться с каждой минутой. И терпеть неудачу.

Затем, когда несколько машин на улице отъехали, и мужчины в костюмах покинули ресторан, за ними последовали работники, затем официанты, я кое-что понял.

Одна машина стояла далеко внизу по улице от меня, ее пассажир низко пригнулся на своем сиденье, в его руке было что-то похожее на камеру.

У меня не было никаких реальных причин думать, что это была она, но в тот момент я просто искал любой повод, чтобы выйти из душной машины, и почувствовать, как легкий ветерок начинает высушивать пот, просачивающийся сквозь мою тонкую одежду.

Поэтому я вылез, выглядя как типичный человек одержимый телефоном, казалось, что я щелкаю по клавиатуре, хотя на самом деле я пытался хорошенько разглядеть человека в старой машине, который выглядел прямо как из того боевика с машинами, ФБР и дурацкими остротами.

Только когда я уже почти прошел мимо, я понял, что это она.

Она подстригла и обесцветила волосы, подняв свои длинные локоны так, что они едва касались лопаток, и сменила свой естественный пшеничный цвет на почти белоснежный.

Но ошибиться было невозможно: она низко присела, поставив одну ногу на сиденье, упираясь коленом в руль, блокнот покоился у нее на бедре, другая рука была поднята, чтобы что-то писать, заставляя меня осознать нечто невероятно очевидное, что я каким-то образом пропустил раньше. Она была левшой. Это не было редкостью, но было чем-то настолько необычным, что я должен был заметить это, когда просматривал ее выброшенные кипы бумаг, начиная с открыток на день рождения, которые она явно забыла отправить, списков продуктовых магазинов, свидетельствующих о любви к «Твиззлерс» и черничному йогурту, и даже заявление на опекунство собаки, которое она так и не оформила, датированное семью месяцами ранее.

Если бы вы попросили Сойера перечислить мои недостатки, то на первом месте было бы ложное чувство уверенности в себе, но за ним очень близко следовала бы моя импульсивность, моя неспособность иногда действительно обдумать ситуацию, прежде чем действовать.

Именно поэтому я протянул руку к дверной ручке и открыл, немного удивившись, когда она поддалась с тяжелым стоном, заставив ее вскинуть голову и широко раскрыть глаза, когда я скользнул внутрь рядом с ней.

Прошло всего три секунды, прежде чем нож впился мне в горло.

— Убирайся из моей машины.

В словах звучала уверенность, вероятно, благодаря ее тренировкам по самообороне, уверенность, которая пришла с практикой, но в то же время в них была какая-то колеблющаяся нотка, что-то, что говорило о том, что ей никогда не приходилось использовать эти навыки в реальной ситуации.

— Твой отец ищет тебя, — сказал я ей, повернув голову, чтобы оценить реакцию, чувствуя, как лезвие прочертило поверхностную царапину на моей коже, и, похоже, она заметила это одновременно со мной, отдернув руку, но держа ее поднятой, готовой нанести удар, если я сделаю хоть одно неверное движение.

— Простите? — спросила она, сведя брови, выглядя темнее теперь, когда ее волосы стали светлее, что делало ее глаза еще более доминирующей чертой ее лица.

— Твой отец. Детектив Коллинс, — добавил я по какой-то непонятной мне причине, как будто она могла забыть о своем происхождении. — Он ищет тебя.

— С чего бы ему меня искать? Я отправила ему письмо, в котором сообщила, что меня не будет в городе.

— Твой отец не кажется мне технически подкованным человеком. Возможно, он не знает, как зайти в свою электронную почту.

— Ого, — сказала она, слегка подергивая губами. — Это было немного грубо. Точно , но грубо, — сказала она мне, отрывая нож и засовывая его обратно на сиденье под задницу. — Так кто ты?

— Барретт. Андерсон.

— Дай мне немного контекста, Барретт Андерсон.

— Расследования Андерсона. Он пришел ко мне и попросил найти тебя.

— Расследования Андерсона, — она покатала это на языке. — Ты имеешь в виду ту маленькую дыру в стене напротив полицейского участка? — спросила она, затем сжала губы. — Теперь это я грубая.

— Это не грубость. Это точность, — сказал я ей, пожав плечами.

— Без обид, но какого черта мой отец пришел к тебе, если он беспокоился о моем местонахождении, а не пошел к тому парню, Сойеру?

— Мой брат, — сказал я ей, слегка поморщившись от горечи в своем тоне.

— Значит, ты лучший следователь, а он — уличный умник.

— Почему ты не считаешь меня уличным умником? — спросил я, возможно, слегка обидевшись, хотя обычно я не принимал чьи-либо суждения близко к сердцу. Я знал, кто я, каковы мои сильные стороны, и у меня было очень мало причин сомневаться в себе, основываясь на чьих-то наблюдениях или предположениях.

— О, пожалуйста, с этой лохматой стрижкой, которая так и просится, чтобы ее выдернули во время драки. Эти очки, которые так и ждут, чтобы их разбили. И весишь ты, сколько, сто тридцать фунтов?

Она не была настолько уж неправа.

— Кларк Кент носил очки.

— Да, но не как Супермен, — сказала она мне, закатывая глаза. — В любом случае, ты можешь идти и сказать моему отцу, что я в порядке. И что ему нужно выяснить, как работать с электронной почтой. То есть, я уже почти перестала надеяться, что он освоит смс. Но даже он может использовать этот очень эффективный метод набора текста двумя пальцами, чтобы ответить на электронное письмо.

— Он захочет узнать, почему ты в Филадельфии.

— Это было объяснено в письме.

— Почему-то я сомневаюсь, что ты сказала ему настоящую причину своего приезда. Как будто ты каким-то образом забыла сказать ему, что уволилась со своей кабинетной работы, он все