Хана Американа, или История маленькой женщины - Тати Бин

– Как ты сегодня? Как дети и мама? – голубоглазый брюнет прервал мои думы.

– Все хорошо, спасибо. Дети и мама отлично, ждут тебя в гости. Как ты долетел?

– Долетел неплохо… – Дин отвел глаза в сторону. Он утаил от меня инцидент в аэропорту Москвы, чтобы не расстраивать, и поведал намного позже, через несколько лет, уже в Америке. Он не хотел позволить мне переживать – беспокоился о моих чувствах с первого дня встречи.

От Дина приятно пахло незнакомым мужским парфюмом. Ростом и габаритами он удался – про таких говорят “здоровый и крепкий мужик”. Темно-синие джинсы свободно сидели, а голубое поло придавало еще больше синевы его глазам.

“Какие густые волосы, – невольно отметила я про себя, – ни лысины, ни седины не видно, надо же. Некоторые в 45 полностью седые или лысые, а ему так повезло с волосами”.

Краем глаза я заметила, что Дин тоже потихоньку меня разглядывал, но стоило встретиться со мной взглядом, он тут же их отводил. Я нашла в этом детскость и наивность, что выглядело безумно привлекательным и необычным в наши дни, он не был наглым и самоуверенным.

Несмотря на волнение, мы сразу нашли общий язык. Хоть я и владела английским, достаточно свободным для общения и переписки, но понимать моего американца было трудно, у него был южный говор, а он не привык к русскому акценту. Поэтому мы больше догадывались о смысле сказанного.

– Ты очень красивая, – через 5 минут снова повторил он.

– Спасибо. – Я радовалась, что мы понравились друг другу, и волнение почти совсем отступило.

Немного погодя сердечный друг достал из сумки тщательно свернутую упаковку. Прямоугольный предмет был неумело и чуть коряво завернут в блестящую бумагу лилового цвета и склеен по швам тонким скотчем, концы которого торчали на сгибах. Подал мне:

– А это тебе.

– Что это? – старательно изумилась я.

Я развернула сверток, порвав в нескольких местах, и обнаружила новехонький, блестящий золотистый айфон последней модели.

– Для кого? – округлила глаза и создала видимость крайнего изумления, хотя понимала, что подарок мне.

Когда взяла гаджет в руки, в упаковке обнаружила кусок белой бумаги, на котором красовалось нарисованное карандашом и вырезанное ножницами красное сердечко, пронзенное мохнатой синей стрелой. В центре “сердца” виднелись имена “Дин” и “Таня” на английском.

– Тебе.

– Ой, как это мило. Спасибо тебе большое, Дин.

Меня тронула детская непосредственность этого большого мужчины, было видно, как тщательно он готовил сюрприз: усердно заворачивал, рисовал, вырезал… Причем чувствовалось, что реакции на ручную поделку он ожидал гораздо большей, чем на новый айфон. Я не заставила ждать, чмокнула его в щечку и тепло обняла, отчего его белая кожа лица покрылась легким румянцем.

Я тут же побежала к своей сумке и достала заготовленный подарок – простой кожаный ремень, светло-коричневый с красивой пряжкой – и вручила гостю.

– Спасибо огромное. Ты не должна была ничего покупать, спасибо. – Дин был явно растроган вниманием и крепко обнял меня. Он сунул ремень в свои джинсы – тот отлично подошел.

Я видела, что иностранец сильно устал после перелета, но решила сначала отвести поесть. Как раз недалеко от отеля расположилась кафетерия; очень захотелось удивить его борщом и котлетами (мне казалось, он будет в восторге от блюд русской кухни). Быстро собравшись, мы вышли на холодную зимнюю улицу.

Погода в том феврале стояла чудесная, температура, как по заказу, не опускалась ниже -15 С. «Повезло, что не -40, – подумала я. – Иначе впечатление от прогулки было бы испорчено. Хотя, если было -40, то ему было бы что рассказать по приезде домой. А тут зима не зима”.

Слегка взяла досада, что Дин не почувствует сибирской зимы во всей красе, а с другой стороны, теплая погода давала больше возможностей гулять по улицам.

Американец вышел на мороз в одних джинсах и расстегнутой куртке с оголенной шеей. Я предупредила еще в номере, что он замерзнет, но тогда же я поняла, что Дин очень упрям. Мы вышли из отеля, и холодный ветер заставил его застегнуться через 2 минуты. “То-то же, – мысленно ликовала я, – теперь убедится, что со мной лучше не спорить”.

С застывшими от бессонницы глазами и взглядом, как у зомби, мой друг шел по центральной улице зимнего Иркутска и с огромным любопытством, будто попал на другую планету, разглядывал заснеженную улицу, смотрел вверх на крыши домов со старинной архитектурой, изумлялся проезжающим в одном ряду право- и леворульным автомобилям.

– Как ты? Как себя чувствуешь? – видя его изумление, смеясь, спросила я.

– Ощущение, будто попал в кино, мне все еще не верится, что я в России, – было первое впечатление Дина от моей страны.

В кафетерии я решила разом заказать самые, на мой взгляд, типичные блюда отечественной кухни: борщ, пельмени, котлеты, салат «Оливье», оладушки со сметаной и блины с вареньем. Дин молча согласился с моим выбором. Мы сели за столик, и я стала показывать, как надо заправлять борщ сметаной. Дин повторял за мной. Я съела первую ложку борща и предвкушала его восторг и удивление. Мой гость, попробовав две ложки красного супа, не проявил особого восторга, но остался джентльменом и сделал комплимент блюду. Так же он поступил с остальными яствами: перепробовав их все, не закончил ни одного, при этом продолжил нахваливать мастерство поваров и изысканный вкус кушаний.

В этом был весь он, мой Дин Адамс, он бесконечно благодарил за то, что получал, и всегда был рад тому, что имел, не требуя взамен ничего.

Наутро в отеле мы пошли на бесплатный завтрак. Из всех расположенных на шведском столе блюд Дин выбрал две полные тарелки фруктов и рисовую кашу.

– Какая вкусная каша! – воскликнул он, отведав первую ложку.

– Каша как каша, – распробовав, я не нашла ничего необычного.

– И все-таки она очень вкусная, я никогда не ел такой. – Он пошел за второй чашкой.

Мне было странно слышать такое. Позже я выяснила, что “кашей” в Америке считается овсяная крупа быстрого приготовления, которая продается в сваренном виде в фастфудах и магазинах, надо только согреть в микроволновке. На вкус это мешанина с водой, приправленная фруктовыми ароматами и вкусовыми добавками. Поэтому позже, оказавшись на родине мужа, я с удовольствием варила ему рисовое “блаженство”.

Его бесконечно удивляло отсутствие льда в подаваемых в России напитках. За океаном лед незаменим и подается во всех напитках без исключения.

Дину казалось невероятным,