Ван Хельсинг - Таня Лаева

С трудом открываю глаза и вижу серые кирпичные стены за занавесом полупрозрачного балдахина. Поворачиваю голову к голубоглазому мужчине рядом со мной и спрашиваю шепотом.

– Где мы?

– Тише, пчелка… все хорошо. У тебя лихорадка из-за трансформации, – принц обнимает меня и натягивает шерстяное клетчатое одеяло на нас обоих.

– Прижми меня крепче, Фёр… мне так холодно…

– Иди ко мне, малышка.

Я снова закрыла глаза, когда ликан стиснул меня так сильно, что кости мои захрустели.

– Не сломай меня, зверь.

– Спи сладко, моя дерзкая красавица, – он поцеловал меня в макушку и прижался к ней щетинистой щекой.

Легко сказать…

Но я все глубже и глубже погружалась в себя под воздействием его согревающего тепла. И, все же, уснуть мне так и не удалось, потому что через некоторое время настойчивые ладони скользнули под тесный кожаный топ.

Ммм… какое же приятное ощущение…

Влажные мужские губы осыпали нежными поцелуями мою шею, медленно спускаясь к груди. Тем временем вторая рука до боли сжала внутреннюю часть бедра, и я вскрикнула.

– Не убегай от меня, неженка, – кусает ключицу.

– Даже не планировала.

Волчонок усмехается и, отодвинув зубами топ, впиваясь пальцами в мои ребра, начинает ласкать языком ноющие соски, посасывая покрытую мурашками грудь, втягивая ее в себя почти наполовину.

– Боже мой… Фёр…

– Ты такая вкусная, мой восхитительный медовый десерт.

Поднимаясь все выше по чувствительной коже, он добрался до насквозь уже мокрого нижнего белья, беспощадно расправляясь с ним в считанные секунды. Его пальцы невесомо прокатились по нежно розовому тюльпану, собирая по его лепесткам пыльцу, добираясь до набухшего пестика, который никто никогда не опылял до него.

– Как же мне тяжело терпеть твою близость и не иметь возможности завладеть твоей такой мокрой и ароматной плотью, – рычит озабоченный зверь и насилует мою несчастную ногу, оставляя на ней продолговатый синяк – Ох… моя любовь, ты и понятия не имеешь, что я чувствую, и что я могу с тобой сделать.

Я не успела ответить, да и даже представить, как бешеный принц накрыл мои губы тягучим, словно сгущенное молоко, поцелуем. Он с упоением смаковал каждый новый помеченный миллиметр, а мои стоны перерастали в осипшие вскрики от его таких нетерпеливых, диких ласк. Мое тело извивалось, будто его бросили на раскаленный металл или песок, место его укуса горело так, как если бы под кожей растекался настоящий огонь.

– Фёр… остановись, пожалуйста… мне больно!

Ликан тут же отстранился, и теперь я смогла увидеть его почерневшие радужки, горящие похотью и неутолимым желанием. Его грудь вздымалась, издавая хрипы как при воспалении легких. Вены на его шее и предплечьях вздувались от перенапряжения, а синтетическая черная ткань трещала по швам на его могучем торсе. На секунду мне показалось, что от его тела исходит легкий дымок.

Ну, давай же, Кло, придумай хоть что-нибудь, чтобы не отдаться ему прямо сейчас.

– Фёр, это все мой дед, это Ван Хельсинг, он отравил Сильвера. Грей не был виноват. Вся эта война началась из-за охотников.

Волк поднимается с влажной постели, его глаза снова приобретают свой прежний цвет, он стряхивает с себя наваждение и обреченно вздыхает.

– Богиня Луна… что же ты делаешь со мной, Клодия? – он сглатывает и отворачивается, – Золотаяскрижаль откроет нам всю правду, но она разделена на четыре части. И только ты сможешь прочесть прошлое и спасти всех нас. Мы должны найти каждую, прежде чем наши враги доберутся до них, или прежде, чем они убьют нас.

– Враги?!

– Совет… охотники… Вряд ли есть хоть призрачная надежда на то, что они еще не знают о твоем предательстве. У нас достаточно врагов, поэтому мы выдвигаемся как можно скорее, – он снова взглянул на меня и ласково улыбнулся, будто наконец вспомнил, зачем он пришел и разбудил меня, – Собирайся, мы ждем тебя внизу. Твои вещи здесь, – Фёр указал на небольшую сумку на полу, – И одевайся поскромнее, а то я сойду с ума от ревности.

– Кто это «мы» и «от ревности» к кому?

– Мартин идет с нами. Собирайся, пчелка, не заставляй меня повторять трижды. И не забудь теплую одежду, мы летим в Гималаи за второй частью.

– Но почему туда?

Ответа не последовало, загадочный мужчина стремительно удалился, как всегда, оставляя после себя приятное послевкусие и легкий мандраж.

Глава 6. Пропасть

База армии «Истребителей».

Строго одетая властная женщина в черном за квадратным металлическим столом, заваленным списанным оружием, привстала и прикрикнула.

– Зачем ты здесь? Вдруг тебя кто-то увидит!

Ее громкий острый голос проникал под кожу и доводил до мурашек любого, кто слышал его в первый раз. Вошедший оборотень не мог оторвать похотливого взгляда от коварной обольстительницы с высоким зализанным конским хвостом. Она смотрелась сказочной стервозной Дюймовочкой посреди огромного ангара с несчетным количеством стеллажей.

– Не рычи на меня, я знаю, как пройти незамеченным, Аспид, – Фэнг обошел свирепую гарпию сзади и обнял ее хрупкую талию.

Ее армия была личной тайной гвардией Совета, и именно Совет определял цели, заставляя солдат «Истребителей» убивать как оборотней, так и ликанов, чтобы держать обе стороны в страхе, чтобы держать власть.

– Я ведь по делу пришел, любовь моя, – король коснулся зубами щеки смягчающейся главнокомандующей.

– Говори, Фэнг, у нас сбор через тридцать минут.

Аспид была непреклонна, все попытки ее любовника отвлечь ее от работы и обратить на себя внимания были тщетны.

– Мой сын влюбился в одну из ваших, он предал нас, – вдруг он стал серьезным, – И еще, наши голубки объединились с полукровками, и грядет большая война. Праведный огонь предрек нашу погибель. Мы должны убить их, пока не стало слишком поздно.

Аспид подорвалась с места, отталкивая Фэнга с пути, кинулась к двери и выкрикнула в пустой длинный бетонный коридор.

– БОА!

Ее оглушительное эхо разнеслось по стенам и потолку, призывая самого безжалостного убийцу среди истребителей.

Громкий стук тяжелых берцев сообщил о скором приближении охотника.

– Твоя следующая цель – Коготь! – равнодушно бросила Аспид, приводя собеседника в кожаном плаще в замешательство.

– С каких это пор мы убиваем своих? – лысый высокий чернокожий мужчина сплюнул на каменный грязный пол.

– А с каких пор ТЫ перестал заботиться о будущем своей маленькой дочери и начал задавать вопросы? Исполняй!

Кулаки Боа побелели, и слышно было, как крошатся его плотно сжатые зубы, но он не ответил ничего.

– Вот так. Хороший мальчик, – злорадствовала Аспид и подходила ближе к своей