Сделка - Дарья Белова

от ответа, отвернувшись. Опасность предоставляешь ты, Марта. Сама не понимает, что держит меня за мои карьерные яйца. Если узнает мой отец, у Вавиловой появится еще один враг.

— А если бы у меня был парень? — прищуривается и отодвигает от себя несъеденный завтрак. И где ж ее аппетит?

— В таком случае порви с ним.

— А если я его люблю?

Не только бесит, но и вконец раздражает.

— Что ж, значит, пункт пятьсот восемь ты не нарушишь.

Подзываю официантку и прошу ее принести булочку с корицей для шантажистки. Голодная ведь! По глазам вижу.

— Что это за пункт? Я остановилась на цифре сто восемьдесят.

Смотрит на принесенный десерт, и ее щеки вспыхивают. Вспоминает…

Я не отвечаю. Пусть прочтет в контракте.

Без лишних вопросов мы покидаем ресторан. Булочку нам завернули с собой. Открываю дверь перед Мартой и снова получаю осуждающий взгляд. Да что с ней не так? Хлопаю с яростью.

Довольно резко срываюсь с места и везу нас к высотке. Себастьян успел арендовать апартаменты для Марты этажом ниже моего. Моя задача — показать ей новый дом и, наконец, остаться одному. Последние дни выдались насыщенными на события.

Шантажистка входит неуверенно. Надеюсь, не услышу, что ей не нравится. Слишком светло или, наоборот, темно.

Следую за ней по пятам. Марта прижимает договор к груди и часто поглядывает на меня то ли со злостью, то ли с сомнением.

— А ты где живешь?

— Этажом выше.

Она задерживает на мне свой взгляд. Думает в своей голове что-то, решает. В какой-то момент путаюсь в ее глазах, как в нитях.

Дикая. Брошенная. Ее почему-то жаль.

— Спасибо, — произносит искренне. Тихо и с печалью. — Я правда буду соблюдать все пункты. Даже тот странный, где мне не разрешено носить одежду фиолетового цвета.

Ненавижу этот цвет.

Отвлекаюсь на сообщение в телефоне.

Серена. «Сегодня в 11. Сможешь?».

Кивнув, принимая странную благодарность, спешно иду к двери. Ребра распирает от предчувствия или какой-то недосказанности.

Останавливаюсь и оборачиваюсь, натыкаясь на Марту, которая без каблуков кажется не такой высокой, какой была. Худая, пиздец.

В глазах вижу то, что мне не нравится еще больше, чем сама Марта.

— Пункт пятьсот восемь. Договор прекращает свое действие, если один из нас влюбится в другого. За себя я уверен, Марта.

Телефон с сообщением от Серены прожигает джинсы.

Мое сердце занято. Занято давно и сделать с этим ничего не выходит. Пытался. Много-много раз. Проще вылечиться от неизлечимой болезни, чем разлюбить ее! Ту, что мне нельзя.

— Ты не в моем вкусе, Алекс, — говорит голосом, как в ту ночь. Некий флирт, который сейчас не к месту.

— Не булочка с корицей. Помню.

Мы вроде улыбаемся.

Жалею, что помог. Она бы ничего и никому не рассказала обо мне. Хоть и шантажистка, но чистая какая-то. Неподлая. Наивная.

И все же ни черта я ей не верю.

Глава 7

Марта

Итак, моя жизнь на девять месяцев расписана не просто по дням, а по минутам. Каждый шаг — продуманная стратегия для поддержания имиджа Алекса Эдера.

Ему, как выяснилось, нужна была девушка, чтобы выглядеть более презентабельно для зрителя и для спонсора соответственно. Не понимаю, как я могу быть связана с его имиджем, но все мои действия указаны в пунктах договора.

Мир больших денег…

Квартира у меня чудесная. Маленькая, уютная. По сравнению с той, что я снимала в Италии, настоящий дворец.

В гардеробе (а это целых три квадратных метра, а не крошечный шкаф) зеркало в полный рост и есть косметический столик. Внимание! Мне закупили люксовую косметику!

Короче, пока все классно.

Дохожу до пункта с поцелуями и беру в руки телефон. Новый. «Яблоко» последней модели в розовом чехле. Как бы… Окэй… Но розовый цвет не люблю.

«Мне обязательно тебя целовать?» — пишу, очевидно, с ошибками.

На тридцатой странице нашей сделки было что-то про репетитора по английскому.

«У тебя с этим какие-то проблемы?» — ответ приходит мгновенно. Думаю, написано без ошибок.

Алекс этажом выше. Его квартира точно отличается от моей, но все равно любопытно: какая она?

Оттого что звезда автоспорта находится от меня в каких-то метрах, и мне еще придется ее целовать, по телу проходит вибрация. Можно подумать, я ни разу не целовалась. Или не умею…

Собираюсь печатать свой ответ, но стук в дверь поднимает меня с удобного дивана. Он тоже почему-то розовый.

Гонщик стоит, покачиваясь с пятки на носок. Лохматый и небритый.

Если бы меня спросили, какой пункт я бы добавила в нашу сделку, я бы расписала то, как должен выглядеть мой «парень».

— Пройду? — вскинув брови, спрашивает.

Пропускаю Эдера, пялясь на его спину. При каждом шаге его лопатки двигаются.

Он в шортах с пальмами и светлой рубашке с короткими рукавами. На ногах флип-флопсы, но он не разувается.

Вообще, какой-то он заспанный.

— Алекс, это же моя квартира? — хлопаю дверью и иду по пятам. За ним тянется ароматный шлейф мужского одеколона.

— На девять месяцев.

— Значит, я могу кое-что изменить в ней? Или, скажем, ввести некие правила для гостей?

Крутой разворот, и Алекс вбивается своим серым взглядом в мои глаза. Меня словно к стене отшвыривает. Его белки покраснели, капилляры полопались.

Он либо не выспался, либо… Внутричерепное давление.

— Тонкий намек.

Парень садится на розовый диван и кладет нога на ногу. Взгляд скользит по мне без всякого интереса. На мне короткие шорты и белый топ бельевого типа.

И я босиком, когда он пусть и в открытой, но все же уличной обуви. Полы же чистые! Были.

— Переступая порог моего дома, я прошу тебя разуваться, — убираю руки за спину и скрещиваю их.

В духоте стою и жду реакции на мою просьбу. Это ли не было смело?

— Что-то еще? — прищуривается.

На колени мои смотрит, ползет выше до глаз и вскидывает одну бровь, на которую свисает отросшая челка. От южноамериканского солнца волосы Алекса выгорели. Выглядит сейчас как звезда «Спасателей Малибу».

— Да.

Смешок. Высокомерный какой-то этот Эдер.

— Я не буду с тобой целоваться, если ты будешь небритым.

— Почему?

Странный вопрос. Обиженным он не выглядит, а вот я застигнутой врасплох — да. Алексу идет легкая щетина на самом деле.

— Она колючая. А у меня чувствительная кожа.

Краснею. Разговор выходит интимным, а мы фиктивные