Династия Скоген - Каролин Валь

У меня закружилась голова, а Ада повернулась ко мне. Ее глаза расширились от испуга и стали размером с блюдца. Лиам тут же оценил ситуацию и провел рукой по лицу.

– Черт! Я думал, ты уже обо всем ей рассказала.

– Ты переезжаешь в Осло? – спросила я с легкой тревогой в голосе.

– В конце лета, да, – ответила Ада едва слышно, заправляя за уши выбившиеся из конского хвостика темно-рыжие пряди, отчего ее пирсинг стал еще заметнее. – Я все-таки решилась поступать в университет. Ну, ты знаешь, искусствоведение.

– У тебя… уже есть квартира? Или ты будешь жить в общежитии?

– Если честно… – Ада и Лиам обменялись взглядами, и я все поняла. – Мы собирались жить вместе. Квартира с четырьмя комнатами… Кое-кто сдает квартиру для совместного проживания, и брат Лиама предложил ее нам.

Словно мне в спину воткнули нож. Мышцы напряглись, сознание помутилось, и я не могла собраться с мыслями.

Ада уедет. Вот так просто. И это нормально. Это ее жизнь, ее решение. Но меня не покидало чувство, что она меня предала. Бросила в беде.

И теперь, наконец, мой инстинкт, который велел мне бежать, победил.

– Все в порядке. Это… рада за тебя. Правда. И… Мне жаль, если я кажусь вам озлобленной и старой в душе, – произнесла я, закашлявшись и избегая их взгляда. – Желаю вам счастья. – Удивительно, но мой голос звучал гораздо увереннее, чем я себя чувствовала. Он был вполне нормальным, словно мы обсуждали погоду.

– Нора, – начала было Ада, на которую было жалко смотреть. Но я не хотела быть той подругой, которая встанет на пути ее счастья, если это счастье. Мне не хотелось испытывать разочарование или становиться циничной и терять веру в счастливый конец, хотя все обстоятельства говорили именно об этом.

Поэтому я подняла руку, прощаясь, и прошла мимо Лиама, с которым была примерно на уровне глаз. Его темно-карие глаза сверкнули, но мне показалось, что в них мелькнуло что-то еще. Отблеск раскаяния?

– Я тебя люблю, – произнесла Ада и быстро сжала мою руку.

Я пробормотала что-то невнятное в ответ, напряженно кивнула и покинула JAJA.

В ярком солнечном свете я сделала глубокий вдох и направилась на автобусную остановку, потому что обещала Аде, что сама доберусь домой. К сожалению, автобусы здесь ходили согласно собственному расписанию, что меня особенно раздражало. Ожидание казалось вечностью, и я не могла перестать думать о ситуации, анализировать ее со всех сторон и критиковать себя.

Мой взгляд зацепился за профессионально оформленный рекламный плакат, и сердце ушло в пятки, когда я прочитала название «Охотники на троллей» – так назывались наши самые крупные региональные конкуренты. В этот момент мой язык словно превратился в инородный объект, пытавшийся найти убежище в моем пересохшем рту.

Не хватало еще и этого.

Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и, держась двумя пальцами за ноздри, постаралась успокоиться. Не нужно волноваться…

Вот она, причина, по которой наши заказы в последние несколько недель резко упали.

«Путешествие к Сердцу Троллей» – этот слоган заставил мой пульс участиться. Я осознала, что мы приближаемся к краю пропасти, и, вероятно, мне уже не под силу сохранить дело всей жизни моих бабушки и дедушки. И сказать им об этом – все равно что разбить их сердце.

3

Сандер

Я надел на плечи рюкзак и последовал за Тео в прихожую семейного особняка, такую же просторную и впечатляющую, как и в моих воспоминаниях. Что не в последнюю очередь было связано со световым двориком, который дарил всему тепло и простор, и многие теряли дар речи, оказавшись внутри. Словно ты смотришь в небо и впускаешь его в сердце.

Только оказавшись в столовой и оставив позади наполненную светом прихожую с ее роскошной лестницей, я наконец выдохнул. На самом деле мне нравился мой дом. Стеклянные стены, за которыми открывался вид на фьорд с его маленькими волнами, вечно колышущимися под порывами ветра, высокие крыши и деревенский интерьер – все это, как мне было известно, стоило целое состояние. Впрочем, как и все в этом доме, хотя его внешний вид мог вводить в заблуждение. Дом казался уютным, со множеством теплых элементов, зазывающих посидеть уголков и книжных полок, служивших естественными разделителями пространства. Одним из самых очаровательных уголков в нашем доме была скамья возле окна. Под ней в два ряда были сложены книги: от классики, такой как произведения Толстого, до исторических любовных романов. Моя мама не терпела пренебрежительного отношения к любому литературному жанру, и поэтому каждая книга, попавшая сюда, была по-настоящему достойна этого места.

– Вы уже вернулись? – мама появилась в дубовых дверях столовой, и когда я увидел ее обеспокоенное лицо, все в грудной клетке сжалось. Русые волосы были идеально подстрижены и ниспадали легкими локонами на плечи, а красивые черты лица могли бы стать украшением рекламы помады 90-х годов. Несмотря на все прошедшие годы, она не утратила внешней красоты, хотя истинная красота была сокрыта в сердце. В этом море акул, полном зависти и неприязни, она никогда не встречала нас с лживой маской на лице.

Я поставил рюкзак на пол и подошел к ней, чтобы поздороваться.

– Понятия не имею, с каких пор Тео водит так, что можно свернуть шею, но мы просто пролетели по motorvei[6].

Ее легкий смех показался мне сдавленным, когда я наклонился и поцеловал ее в щеку. И только сейчас увидел то, что сначала ускользнуло от моих глаз. Внезапно ком в горле стал еще больше, потому что я понял, что означает ее поведение.

– А где глава нашей семьи?

– В офисе фирмы. Сегодня он не сможет прийти. – С тех пор как умерла моя бабушка, мама раз в неделю устраивала семейные ужины, на которые приглашала также и дедушку, и обычно он не пропускал этих встреч.

Но Аасмунд Скоген не хотел меня видеть. Возможно, я потерял его расположение. Я не должен был испытывать такое облегчение, но это было так.

– А отец? – спросил я.

– Наверху. Сейчас спустится. Хочешь чего-нибудь выпить? – Она снова постаралась избежать моего взгляда, заламывая руки перед собой.

– Так официально? – с ухмылкой спросил я, хотя больше всего мне хотелось выть. Меня переполняла осторожность хищника. – Кажется, здесь не намного теплее, чем в Антарктике.

– А ты спроси себя, с чем это связано, придурок, – услышал я бормотание Тео и повернулся к нему. На его красивом лице было написано недовольство. Он развернулся и направился в