Отбор. Помощница кронпринца - Дарья Верескова

Не мой.

— Как ты мог? Ты никогда не любил меня, правда? Все твои слова ничего не значили — конечно же, ты просто хотел доказать своим друзьям, что лучше них? — я горько рассмеялась, почти обезумев от боли, потирая грудь рукой в перчатке, не в силах поверить, что моя жизнь рассыпалась вот так, за одно мгновение.

— Возьми себя в руки, Мио! Не закатывай сцен, мы поговорим об этом позже. Пошёл прочь, Рено!

Надо же. Оказывается, барон Эсклар никуда не ушёл и всё ещё стоял здесь, возможно, с наслаждением наблюдая за моим унижением, а может быть, чувствуя вину или презрение к Леонарду.

Какая разница? Самым ужасным было то, что мой жених не отрицал того что никогда не любил меня.

Он даже не спорил. Просто не хотел сцены — и, наверное, в этот момент ненавидел меня. Глаза защипало от непролитых слёз, но я постаралась сдержать их.

Как же хочется исчезнуть.

— Не смей говорить мне, что делать! — прошипела я, стараясь выглядеть оскорблённой, гордой, но голос дрогнул, выдавая мою боль и слабость. — Все твои разговоры о чести, о доблести, как у твоего отца — ничего не стоят? А что насчёт моей чести? Думал ли ты обо мне хоть раз? Любил ли?

— Я всё ещё думаю о твоей чести. Я всё ещё собираюсь жениться на тебе, — тихо, но резко процедил Леонард. Он схватил меня за руку и потащил в сторону матушки, осознав, что мы привлекаем внимание. — Мы поговорим об этом позже. Мой отец не позволит опозорить наше имя и достоинство.

— Ты правда думаешь, что после такого я захочу выйти за тебя замуж? — меня пробрал истерический смех, особенно когда я заметила, сколько людей наблюдает за нами.

Возле выхода на балкон «случайно» собралась заметная группа. Я сразу увидела среди них Аделаиду Кейн и высоченную Женевьеву Мукс — но мне уже было всё равно.

— А кто ещё возьмёт тебя такую? — Леонард даже не воспринял эти слова всерьёз, словно моё мнение ничего не значило. — Всё будет хорошо, Мио. Езжайте домой, мы поговорим потом.

Его рука на моём запястье была такой твердой, что, наверняка, оставит синяки, но лорд де Рокфельт этого не замечал — продолжал тащить вперёд, пока мы не подошли к матушке.

— Леди Валаре, увезите Мио домой, ей нужно успокоиться, — он перевёл руки на мои плечи, сжал их, а затем, наконец, отпустил. — Мы отправим вам письмо с датой встречи. Пожалуйста, прибудьте туда вместе с лордом Валаре. Мио может не приходить — сейчас она явно не в себе.

Жених попытался наклониться, заглянуть в моё лицо, горевшее от унижения, попытался встретиться со мной взглядом — но я отвернулась, не желая его видеть.

— Пойдём, Мио, — мама медленно повела меня к выходу.

Проблем с передвижением через толпу не возникло — все расступались, чтобы затем обсуждать происходящее между собой, смеяться над моей судьбой и глупостью.

Пусть.

Какая разница, если всё, во что я верила, оказалось лишь плодом моего воображения? Никакой счастливой семьи у меня не будет. И за Леонарда я тоже не выйду.

Как можно — если он не любит меня? Если изменяет?

— Мама, ты же не можешь всерьёз рассчитывать на то, что я выйду за него замуж? Мама? — спрашивала я уже по дороге домой, когда мы, наконец, остались одни.

— Мио, твоя репутация... Да и как человек чести, лорд де Рокфельт обязан жениться на тебе. Все знают, как суров его отец. Всё будет хорошо, дочка, — мягко ответила мама, явно отсчитывая мгновения до того, как мы окажемся дома.

— Всё будет хорошо?! — я повысила голос, но тут же взяла себя в руки, понимая, что и правда на грани истерики, в то время как нужно срочно искать решение. — Мама, он не любит меня. Он изменяет мне. Он позволил — и даже настоял — на действиях, что опозорили меня. Мне кажется, он просто сошлёт меня в дальнее имение... рожать наследников...

Картина будущего, как её видел Леонард, вдруг стала пугающе ясной. Я, наконец, поняла, где и как он видит меня в своей жизни.

— И это нормально! Многие женщины живут в дальних имениях и пережидают там скандалы. Десять лет — и все про это забудут, может и раньше. Ты вернёшься в новом статусе — статусе леди де Рокфельт, будущей графини!

Мама говорила неожиданно твёрдым, строгим голосом, а в её глазах впервые за всё это время проступил страх. Она действительно боялась, что я ещё что-нибудь выкину и разорву помолвку. И при этом не видела никакой трагедии в моём нынешнем положении.

— Пойдём, отец объяснит тебе, что в этом нет ничего страшного, — заметив моё удивление, матушка смягчилась, положила руку на мою ладонь. — Всё будет хорошо, Мио.

От того, сколько раз они — и она, и Леонард — произнесли эту фразу за последний час, меня уже начинало подташнивать.

Но, поднявшись в наш городской дом, где отец отдыхал после тяжёлого рабочего дня, мы не нашли ни утешения, ни уверенности, ни чувства безопасности, которого так желала матушка.

Вместо этого мы обнаружили отца — пьяного, почти не соображающего, сидящего над огромной кипой долговых расписок. Большая часть из них была оформлена на имя Имира Валаре — моего старшего брата.

— Нам придётся продать наше имение. Другого выхода просто нет.

Глава 3. Семь лет спустя.

Семь лет спустя.

«Кости и Короны» — мрачновато-изысканное здание в самом сердце Сороны с высокими арочными окнами, грандиозными, украшенными разноцветными стёклами. За ними мерцал тёплый янтарный свет, внутри царила полутьма: золотистые отблески люстр, тяжёлые балки потолка и мебель, обитая бархатом. Воздух насыщен благородными ароматами — мускусом, вином, дымом свечей.

Между столами скользили безупречно красивые девушки в облегающих платьях из плотной ткани, улыбаясь подкрашенными губами. Они раздавали резные деревянные жетоны с позолоченными краями и клеймами цифр.

Игроки — мужчины в дорогих камзолах — делали ставки на сукне тёмных столов. В глубине зала, под круглым витражом, располагался главный стол — место, где проигрывали титулы и выигрывали имения.

Не хотела бы