И смех, и грех, и… Два соседа - Ольга Дашкова

своем платье, которое, клянусь, создано, чтобы доводить мужиков до инфаркта. Оно обтягивает ее формы так, что я вижу каждый изгиб – грудь, бедра, талию, которая будто просит, чтобы ее обхватили руками.

Волосы рассыпаны по плечам, в свете костра они отливают медом, глаза блестят, как у кошки, которая знает, что ты уже попался. Макс, как обычно, трещит без умолку, рассказывая какую-то байку про то, как он однажды застрял в лифте с двумя моделями и бутылкой текилы.

Алина смеется, запрокидывая голову, и я вижу, как ее шея открывается, кожа светится, и, черт возьми, мой член уже в который раз за вечер напоминает мне, что я не из камня.

Стискиваю шампуры так, что костяшки белеют. Если бы Макс не решил, что спереть яхту Лося – это гениальная идея, мы бы сейчас сидели в моем лофте, пили виски и, скорее всего, спорили, какой боевик пересматривать.

Но нет, этот идиот втянул нас в это дерьмо, и теперь мы здесь, в этой глуши, где единственный плюс – это Алина. Эта женщина – как граната с выдернутой чекой, и я, черт возьми, хочу быть тем, кто под нее кинется.

Она невероятно сексуальна, и каждый раз, когда она наклоняется, поправляя тарелку или подливая лимонад, я чувствую, как кровь приливает к местам, о которых лучше не думать, когда стоишь у мангала с раскаленными углями.

Я не дрочил с подросткового возраста – ну, серьезно, у меня всегда были женщины, которые справлялись с этим лучше, чем я сам. Но сегодня, глядя на Алину, я всерьез подумал, не сбежать ли в баню деда Аркадия, чтобы спустить пар.

Она двигается, как будто знает, что я слежу за каждым ее движением, и это не просто игра – это война, где я уже проигрываю. Макс, конечно, тоже не слепой. Он флиртует с ней, как будто это его профессия, подмигивает, кидает свои шуточки, и я вижу, как она отвечает – с той же дерзостью, с искрой, которая делает ее еще опаснее.

И, что странно, меня это не бесит. Наоборот, это заводит. Я вижу, как он хочет ее, и понимаю, что хочу ее так же. Мы с Максом всегда делили все – от проблем до выпивки, – но делить женщину? Это что-то новенькое.

Переворачиваю шампур, и мясо шипит, пуская сок. Алина встает, подходит к мангалу, и я чувствую ее запах – что-то сладкое, с ноткой ванили, как ее ватрушки. Она наклоняется, чтобы посмотреть на мясо, и ее платье чуть задирается, открывая бедро.

Стискиваю зубы, чтобы не сказать что-то, за что она меня прибьет. Или, наоборот, не прибьет, а это будет еще хуже.

– Ну что, Дэн, мясо не подгорело? – спрашивает Алина, и ее голос – как мед, который хочется слизать с губ. – А то я знаю, как вы, суровые парни, можете увлечься и все спалить.

– Мясо под контролем, – мой голос звучит ниже, чем обычно. – А ты, соседка, лучше следи за своими ватрушками. Они у тебя такие… аппетитные.

Она хмыкает, скрещивая руки, отчего грудь становится еще более… заметной. Я заставляю себя смотреть на мангал, но это как пытаться игнорировать ядерный взрыв.

– О, Дэн, ты все-таки умеешь говорить комплименты, – смеется, а я вижу, как Макс ухмыляется, подмигивая ей. – А я думала, ты только хмыкать мастер.

Макс подходит ближе, держа в руке стакан с лимонадом.

– Не обращай внимания, Алина, он просто стесняется. Но если что, я могу за него отдуваться. Хочешь, станцую для тебя? Я, знаешь, в юности на дискотеках был королем.

– Королем пьяных танцев, – бурчу, а Алина заливается смехом, так что ее грудь дрожит, и я снова отвожу взгляд. Дьявол, я же не монах.

И тут случается то, что я потом буду проклинать и благодарить одновременно. Алина, все еще смеясь, делает шаг назад, чтобы подразнить Макса, который уже начал изображать какой-то нелепый танец, размахивая руками, как ветряная мельница.

Она не замечает низкую скамейку позади себя, спотыкается, и я, не думая, бросаю шампуры и ловлю ее, пока она не рухнула прямо в траву. Мои руки обхватывают ее талию.

Алина падает прямо на меня, ее тело прижимается ко мне так плотно, что я чувствую каждый изгиб, каждую мягкую линию. Ее грудь прижимается к моей груди, бедра – к моим, и я клянусь, что мой член сейчас пробьет джинсы насквозь.

– Ох, – выдыхает девушка, глядя на меня снизу вверх, и ее глаза – как два озера, в которые я готов нырнуть без спасательного круга. – Дэн, ты что, всегда такой… быстрый?

Ее голос дрожит от смеха, но я вижу, как щеки розовеют, и чувствую, как ее дыхание касается моей шеи. Мои руки все еще на ее талии, и я не спешу их убирать.

Она не отстраняется, и это почти как разрешение. Мои мысли – сплошной порок: я представляю, как задираю ее платье, как мои пальцы скользят по ее бедрам, находят трусики, и…

– Только когда надо ловить таких, как ты, – мой голос хриплый, как после виски. Она улыбается, и я вижу, как ее губы чуть приоткрываются, будто она хочет что-то сказать, но вместо этого просто смотрит на меня.

Воздух между нами искрит, и я знаю, что Макс это видит, но мне плевать. Я хочу эту женщину так, что готов забыть про Лося, про яхту, про все.

Макс, конечно, не был бы Максом, если бы не испортил момент. Он хлопает в ладоши и кричит:

– Браво, Дэн! Это что, теперь ты у нас герой-спасатель? Алина, давай я тоже тебя уроню, чтобы проверить, кто ловит лучше?

Алина смеется, наконец отстраняясь, но ее рука задерживается на моем плече чуть дольше, чем нужно. Она поправляет платье, я вижу, как ее пальцы дрожат – не от страха, а от того же, что сейчас творится со мной.

Она чувствует это, я знаю.

– Макс, ты лучше мясо проверь, а то Дэн тут единственный, кто что-то спасает, – говорит она, подмигивая мне. Я хмыкаю, возвращаясь к мангалу, но мой мозг все еще там, в ее объятиях, и я знаю, что этот вечер только начинается.

Мы садимся за стол, и Алина начинает разливать лимонад, дразня Макса за его «танцевальные таланты». Я ем мясо, которое, к слову, получилось идеальным, и слушаю, как они перебрасываются шуточками.

Но мои мысли – сплошной хаос. Я представляю, как прижимаю ее к стене этой беседки, как ее ноги обвивают мои бедра, как она стонет, когда