Наша последняя осень - Елена Полярная

Егора откладывать сбережения наличными, а не хранить их в банке. Он вечно боялся, что кто-то получит доступ к его интернет-банкингу и выведет все сбережения. Ну или банк обанкротится, и эта боязнь перешла мне.

Ещё и как раз незадолго до этого у моей подруги произошла странная ситуация, с её счёта стали списываться деньги, по две тысячи, три или пять, утекая на разные счета. И Кристине так и не удалось вернуть свои деньги, из-за чего ей пришлось поменять номер, почту и пароли, чтобы точно себя обезопасить.

Как итог, я не заметила, что мой бывший сунул руку в мою копилку, забрав у меня сорок пять тысяч и ничего мне не сказав.

И, судя по всему, забрал он их ещё до нашей ссоры, иначе сегодня он бы всё сразу и прикарманил.

Так что наглость Егора, который ещё и возмущается, что я не хочу делить оставшиеся деньги, не знает предела.

Вот что он за мужчина? Ему от самого себя не противно?

Хотя о чём это я? Конечно же, его всё устраивает. Он даже не хочет бороться за повышение в компании, не говоря уже про поиск другой работы, чтобы не просиживать штаны за двадцать восемь тысяч в месяц.

И как же теперь странно думать о наших с Егором отношениях, когда мы с ним больше не вместе. Я прямо чувствую себя полной дурой, которая терпела в угоду мужа и тащила всё на себе, подстраиваясь под него.

Зачем? Вот зачем я это делала?

Сделав глоток растворимого кофе, снова сидя на своей любимой скамейке, возле которой мои коллеги обычно устраивают перекур, я рассматривала золотые кроны деревьев, немного ёжась от холода.

Хотя погода пока относительно тёплая, что удивительно для ноября. И надо будет воспользоваться моментом и успеть погулять в парке, пока последние листья не опали и небо не заволокло дождевыми тучами.

— Как дела? — Рядом со мной на скамейку опустился Глеб Антонович, перед этим поправив своё пальто, чтобы не помять его.

— Уже лучше. Можно сказать, что я избавила свою жизнь от проблемы, которая не давала мне спокойно жить.

— От мужа?

Я удивлённо изогнула брови, посмотрев на мужчину, который добродушно улыбнулся.

И вот как он догадался?

— Это было очевидно. Когда женщина несчастлива в браке, это видно невооружённым взглядом. К тому же раньше, когда мы болтали во время стрижки, ты упоминала о своём муже, а с приходом осени я ни разу не слышал о нём. Плюс к этому я заметил, с какой тоской ты смотришь на влюблённые парочки, проходящие мимо, как и заметил, что ты сняла кольцо.

— Ну надо же, какой вы внимательный.

— Работа обязывает. Порой мне самому приходится работать с клиентами, в частности с проблемными. И чтобы их успокоить или в чём-то убедить, приходится искать к ним подход, считывая любые мелочи. Но знаешь, это может прозвучать грубо, но я рад, что ты решилась расстаться с мужем. Отношения не должны высасывать из тебя все силы, и люди сходятся для того, чтобы облегчить друг другу жизнь, а не наоборот.

— Согласно, но ты никогда не знаешь, каким себя покажет твой избранник, когда вы поженитесь и начнёте жить вместе. Уже не надо будет стараться казаться намного лучше и скрывать свои недостатки. И я оказалась не готова к тому, что у моего мужа слишком много недостатков, зато длинный язык.

— Многие женщины любят ушами, а стоит любить за поступки. Сначала исполнил всё, что наобещал, тогда можно и жениться.

Глеб Антонович улыбнулся, шуточно толкнув меня плечом, и я не сдержала ответной улыбки, чувствуя, как рядом с этим спокойным мужчиной мне становится чуточку легче.

Но заметив, что к салону подходит моя клиентка, я быстро попрощалась с мужчиной и поспешила к своему рабочему месту.

Этот день вообще был лёгким, никаких окрашиваний и стрижек детей, так что я планировала впервые за долгое время уйти домой в шесть, если бы не записалась ещё одна клиентка, которой оказалась Мария Николаевна.

Сев в кресло, мать Егора с любопытством осмотрелась, после чего посмотрела на меня через зеркало, не поворачиваясь.

— А я вот, Оленька, пришла к тебе на стрижку. А то мы столько лет знакомы, а я даже ни разу у тебя не побывала.

И вот лучше бы она не приходила, а то после всех слов, что она мне наговорила, мне разве что хотелось подстричь её под ноль.

И снова эта сахарная, приторная улыбка, хотя во взгляде чуть мутных карих глаз я вижу одно лишь ехидство и надменность.

М-да… А ведь раньше она мне нравилась. Хотя мне и её сын нравился. Егор казался перспективным и активным мужчиной.

Глава 8

— Мария Николаевна, зачем вы ко мне пришли? Давайте сразу к делу. Без попыток пустить мне быль в глаза.

— Ну, я подумала, что раз ты везде заблокировала нас с Егором, то единственный вариант поговорить с тобой — это прийти к тебе на работу. Вот я и решила убить сразу двух зайцев. И подстричься, и поговорить.

— И о чём же вы собрались со мной разговаривать? Захотели извиниться?

— Извиниться? За что? Это ты и твои родители должны первые извиняться передо мной и моим сыном, но никак не наоборот. Или ты забыла, что сделала твоя мать?

— А вы забыли, что сделал Егор?

— А что он сделал? Просто чутка припугнул тебя, потому что ты стала борзеть. В других семьях мужья всю дурь из жён выбивают, когда те им хамят, а мой Егор, как ты заметила, не такой.

— Ваш Егор — приживалка. Он кормил меня пустыми обещаниями, делал вид, что у него большие планы на будущее, что он поможет мне с ремонтом и будет во всём помогать? А что в итоге? Он после работы валялся на кровати, на выходных валялся на диване, и разве что и делал, что ворчал, требуя, чтобы я о нём позаботилась. Честно, я любила вашего сына, но он сам разочаровал меня в самом себе. Нельзя любить мужчину, который представляет из себя полный ноль.

— Мой Егор — очень талантливый мужчина! И он работящий! Как ты можешь называть его приживалкой, когда он шесть лет отпахал на одной должности и…

— Вот именно, на одной должности, которая не приносит достаточно денег. Мы бы такими темпами копили на ремонт лет