Тени Равенсхолма - Мануэлла Юрьевна Макута

— Интересное чтение? — голос, раздавшийся за спиной, заставил Элеонору вздрогнуть.

Она обернулась и увидела Клэр Лавлейс, младшего библиотекаря, миниатюрную полноватую блондинку с лучезарной улыбкой.

— Просто исследование для курсовой, — Элеонора попыталась небрежно прикрыть листы с информацией о Валериане.

— О профессоре? — Клэр приподняла бровь. — Он многим нравится... особенно девушкам.

— Это не то, о чём ты подумала, — Элеонора почувствовала, как краснеет. — Я просто... проверяю кое-что.

Клэр присела рядом, внезапно став серьёзной.

— Послушай, я тебя понимаю. В Валериане есть какая-то загадка. Но... будь осторожна, хорошо?

— О чём ты? — насторожилась Элеонора.

Клэр огляделась, словно проверяя, не подслушивает ли кто-то, и понизила голос:

— Я работаю здесь три года. И заметила одну странность... В последние полнолуния библиотека закрыта до полуночи. Всегда. Профессор Валериан остаётся один, запирается в хранилище старых рукописей. — Она сделала паузу. — Однажды я осталась, спряталась между стеллажами. Хотела узнать, что он там делает.

— И что же? — Элеонора подалась вперёд.

— Ничего, — Клэр слегка улыбнулась. — То есть, я заснула. А когда проснулась, была уже глубокая ночь, и профессор сидел напротив меня, просто смотрел. Сказал, что я, должно быть, устала и не заметила, как отключилась. Предложил проводить домой.

— И ты пошла с ним? — Элеонора не могла скрыть тревогу. И ещё какое-то странное неприятное чувство, названия которому даже не желала знать. Неужели, ревность? В свои годы у Элеоноры было лишь пару ни к чему не обязывающих романов, но любила ли она? Вряд ли, ей просто хотелось быть как все. Не дочерью странного Виктора Харта, а обычной девчонкой, что ходит на свидания с парнями из своего университета, слушает модную музыку, иногда надевает юбки чуть короче, чем требуют правила учебного заведения. У Элеоноры всего этого не было. Может, поэтому теперь она ревнует профессора за то, что он провожает до дома не только её одну?

— Да... но знаешь, что странно? Я совершенно не помню дорогу домой. Словно провалы в памяти. Только его глаза... Хотя, возможно это потому, что он — такой красавчик, а я всегда тушуюсь при красивых...

Внезапно Клэр замолчала, быстро выпрямилась и натянуто улыбнулась:

— Добрый день, профессор Валериан!

Элеонора замерла, не решаясь обернуться. По спине пробежал холодок.

— Мисс Лавлейс, — приятный баритон Себастьяна раздался совсем близко. — И мисс Харт. Какая неожиданная встреча.

Элеонора медленно повернулась. Профессор стоял в нескольких шагах, держа в руках старинный фолиант. Его тёмные глаза внимательно изучали разложенные перед девушками архивы.

— Интересуетесь историей университета? — спросил он с лёгкой улыбкой.

— Собираю материал для исследования, — как можно непринуждённее ответила Элеонора. — О традициях академического образования.

— Похвальное рвение, — кивнул Валериан. — Хотя, признаюсь, удивлён вашим интересом к моей скромной персоне. Не думаю, что моя скромная персона каким-либо образом относится к традициям академического образования.

Он указал на листы с его биографией, которые Элеонора не успела полностью спрятать.

Клэр вдруг побледнела и пробормотала что-то о срочных делах, поспешно удаляясь между стеллажами.

— Не судите строго мисс Лавлейс, — произнёс Себастьян, когда они остались вдвоём. — У неё слишком богатое воображение.

— Вы слышали наш разговор? — прямо спросила Элеонора, решив не играть в игры.

— Достаточно, чтобы понять направление ваших мыслей, — он сел напротив. — Вы подозреваете меня в чём-то, мисс Харт?

Элеонора выдержала его взгляд.

— Скажите, профессор, почему о вас почти ничего не известно до вашего появления в Равенсхолме?

— А должно быть известно что-то особенное? — он слегка наклонил голову. — Я вёл довольно замкнутую жизнь, занимался исследованиями. Не все стремятся к публичности.

— Но ваши научные работы... они появились всего пять лет назад. Словно до этого вас не существовало.

Губы Валериана тронула лёгкая улыбка.

— Мисс Харт, мир полон людей, которые предпочитают тень свету прожекторов. Я один из них. — Он помолчал. — Впрочем, ваша наблюдательность делает вам честь. Вы очень похожи на отца.

При упоминании отца Элеонора напряглась.

— Вы знакомы с моим отцом?

— Мы... Скажем так, пересекались по академическим вопросам, — уклончиво ответил Валериан, издевательски выделив слово " академическим". — Виктор Харт известен в определённых кругах.

Он внезапно наклонился ближе, и Элеоноре показалось, что температура воздуха вокруг упала на несколько градусов.

— Позвольте дать вам совет, мисс Харт. В Равенсхолме есть тайны, которые лучше не тревожить. Особенно сейчас.

— Что вы имеете в виду? — её сердце учащённо забилось.

— Последнее время в городе происходит что-то... неправильное. — Его голос стал тише. — Исчезновения, странные тени в Мрачном лесу. Вы, наверняка, слышали.

Элеонора действительно слышала. Отец последние недели был постоянно занят, возвращался домой поздно, часто вёл тайные разговоры со своими соратниками по "Серебряному кресту". Она замечала его тревогу, хотя он старался этого не показывать.

— И что вам известно об этих исчезновениях, профессор? — осторожно спросила она.

Валериан отклонился назад, его лицо снова стало непроницаемым.

— Не больше, чем говорят в городе. Просто... будьте осторожны. Равенсхолм меняется, когда приходит тьма, — он встал. — А теперь прошу меня извинить. У меня лекция через пятнадцать минут.

Он уже собирался уйти, когда Элеонора решилась на прямой вопрос:

— Профессор Валериан, и, всё-таки, вы так и не ответили в прошлый раз — вы сами верите в существование вампиров?

Себастьян замер на мгновение, затем медленно повернулся.

— Интересный вопрос от студентки истории. А вы верите, мисс Харт?

— Я верю, что в каждой легенде есть зерно правды, — осторожно ответила она, пробуя проверить его реакцию. В прошлый раз она сказала, что вампиров не существует, и Себастьян отреагировал странно, словно само это замечание оскорбило его. А теперь же...был совершенно спокоен.

— Мудрый подход, — кивнул Валериан. — В таком случае, можно сказать, что я верю в возможность существования того, что люди могли бы назвать вампирами. Хотя реальность, как правило, отличается от мифов.

— В каком смысле?

— Я уже говорил вам, в мифах вампиры — монстры без души, жаждущие только крови. — Его глаза на мгновение стали непроницаемыми. — Но что, если бесконечная жизнь — это не благословение, а проклятие? Что, если худшее наказание — это видеть, как все, кого ты любишь, умирают, столетие за столетием? Может быть, настоящие монстры — не те, кто пьёт кровь, а те, кто потерял способность чувствовать? Тогда в этом вампиры равны людям, потерявшим смысл жизни. И вы смело можете утверждать, что вампиры среди нас. Например, те же энергетические вампиры, после общения с которыми вы чувствуете себя так, словно из вас выкачали все силы, радость жизни. Вы бы чувствовали, что живёте и не живёте одновременно. Наверное, если бы вампиры существовали и жили действительно так долго, как им приписывают, то могли бы ощущать нечто подобное.

В его