Контракт на соблазн - Яна Шелдон

class="p1">Будет неловко, если я перепутаю его брата с соседом или назову его отца не тем именем. А этот Доменико наверняка такой, что видит людей насквозь,— подумала она, глядя в потолок.Ну ничего, Маша, держи лицо. Всего три месяца. Ты справишься.

Она зевнула, отбросила телефон и рухнула на подушки.

Утром Маша долго стояла перед зеркалом, кусая губу.

Да ну их, эти платья,думала она, перебирая вешалки.Я вообще не обязана ему ничего доказывать.

Но потом вспомнила, как Лука кривился при виде её кардигана, и упрямо вытащила одно из новых платьев — простое, бежевое, но сидевшее идеально. Волосы распустила, очки заменила на линзы.

Вот так-то. Пусть теперь скажет, что я «замарашка».

Когда она спустилась в холл, Лука на секунду замер. Взгляд скользнул с головы до ног — оценивающе, но без привычной усмешки.

— Что, не узнал? — Маша подняла подбородок.

— Узнал, — медленно ответил он, и уголок губ всё же дёрнулся. — Вижу, шопинг удался.

— Да ну, — фыркнула Маша. — Просто решила не позорить тебя на публике.

— Скажу честно, — Лука чуть наклонил голову, снова скользнув взглядом по её лицу, — тебе без очков лучше. Глаза… изумрудные, выразительные.

— Вот теперь точно звучит, как комплимент, — хмыкнула Маша. — Но спасибо, учту.

— Признаться, я польщён, — хмыкнул Лука и жестом пригласил её к машине.

Комфортабельный авто ждал их у входа, водитель открыл дверь, и Маша села, ощущая себя как минимум героиней кино.

По мере того как они выехали из Милана, Лука оторвался от телефона:

— Ну? Как прошёл вчерашний день?

— Фантастически, — ответила Маша с самым серьёзным видом. — Потратила кучу денег на то, чтобы выглядеть прилично. Купила пару платьев, обувь, даже учебник итальянского. Чувствую себя почти светской львицей.

Лука усмехнулся.

— Главное, чтобы выглядело убедительно.

— Не переживай, — Маша скрестила руки. — Теперь твоя фиктивная невеста соответствует требованиям «лукбука».

— Рад слышать, — сказал он и снова посмотрел на неё чуть внимательнее. — Выглядишь хорошо.

Маша вздёрнула подбородок, стараясь скрыть, что внутри приятно потеплело.

— Ещё бы. Я же теперь лицо твоего бизнеса.

— Именно, — кивнул Лука, снова беря телефон. — Так что не подведи.

— Да не боись, — пробормотала Маша. — Из нас выйдет отличная картинка для твоих родных и партнеров.

Лука мельком улыбнулся, не поднимая взгляда от экрана.

— С таким настроем — точно выйдет.

Остаток дороги они провели почти молча, изредка обмениваясь короткими фразами. Но Маша украдкой смотрела в окно и ловила своё отражение — ей нравилось, как она сегодня выглядит. И ещё больше нравилось, что Лука это заметил, даже если не сказал ничего лишнего.

Флоренция

Когда Лука и Маша приехали в дом во Флоренции был уже вечер, с холма открывался вид на город, залитый мягким золотом закатного солнца — черепичные крыши и узкие улочки казались нарисованными, а не настоящими. Маша на секунду замерла, вдыхая тёплый воздух и думая, что так красиво она ещё никогда не видела.

Поднимаясь по широкой каменной лестнице, из белого мрамора, она снова отметила, насколько красив этот дом — высокий сводчатый потолок, резные перила, картины на стенах, будто из музея.

Они вошли в просторную гостиную. Внутри их уже ждали — родные Луки, все нарядные, статные, как на подбор. Несколько человек обернулись к ним, и Маша ощутила десяток изучающих взглядов.

— А кто это? — первым нарушила тишину молодая изящная девушка в элегантном темном платье, слегка приподняв бровь и удивленно рассматривая Машу своими большими голубыми глазами.

Маша замерла.Что значит «кто это»? Он что, не предупредил их, что они приедут вместе?

В следующую секунду Лука уверенно шагнул к ней, притянул к себе так резко, что она едва не потеряла равновесие, и, не дав опомниться, накрыл её губы поцелуем — долгим, дерзким, почти вызывающим. Он целовал её так, словно хотел доказать что-то не только ей, но и всем в комнате.

Маша замерла, сердце ухнуло куда-то в пятки. Щёки горели, пальцы сжались в кулаки, но её тело предательски отвечало на этот поцелуй.

Когда он наконец отстранился, комната словно выдохнула.

— Знакомьтесь, — протянул Лука с такой наглой ухмылкой, будто только что выиграл спор, — ваша будущая невестушка. Моя Машенька.

Он будто нарочно растянул последнее слово, давая родным время переварить сказанное и глядя, как у них округляются глаза.

Маша почувствовала, как щеки вспыхнули еще сильнее — и от поцелуя, и от того, что он так бесцеремонно «присвоил» её при всех.

Вот же самодовольный болван,— пронеслось в голове,и почему черт побери мне это нравится?!

4.

Удивлённые взгляды устремились на девушку. Маша чувствовала неловкость.

— Ну что вы такие серьёзные? — Лука ухмыльнулся, оглядывая родных. — У нас что, званый вечер сегодня? Соскучились по мне?

Кто-то рассмеялся, напряжение чуть спало, и в гостиной зазвучали голоса.

— Лука! — радостно подбежала к ним Анна, ее волосы её были аккуратно собраны в косу. Она с сияющими глазами обняла брата, а он поцеловал её в щёку.

— Ты мог бы хотя бы предупредить! — Анна повернулась к Маше, улыбаясь с любопытством. — Невеста?

— Я же сказал — невеста, — Лука с самодовольной улыбкой обнял Машу за плечи, от чего та чуть не подавилась воздухом.

Маша, всё ещё растерянная после поцелуя, робко улыбнулась Анне. Девушка показалась ей милой и очень живой.

— Очень приятно, — тихо сказала Маша, наконец выдернув руку из захвата Луки, пока он был занят разговорами с роднёй.

После приветствий и суеты в холле отец Луки подошёл к сыну, слегка коснулся его плеча.

— Лука, зайдёшь ко мне в кабинет. — Это прозвучало не как просьба, а как приказ.

Лука коротко кивнул, бросил быстрый взгляд на Машу — она стояла рядом с Анной, пытаясь скрыть смущение после всех представлений — и направился за отцом.

Кабинет был всё таким же, каким Лука помнил его с детства — массивный дубовый стол, кожаные кресла, на полках ряды старых книг и семейные фотографии. Отец сел в кресло, указал сыну на место напротив.

— Садись.

Лука устроился в кресле, закинув ногу на ногу.

— Ну? — его голос был спокоен, но глаза блестели, как всегда, когда он ждал серьёзного разговора.

— Я рад, что ты наконец решил остепениться, — начал отец, медленно подбирая слова.