Любовь под одним переплетом - Лера Деревянкина

Вернувшись в общежитие, первым делом, словно сталкер, пробиваю имя Амира на всех известных мне сайтах самиздата. У Ани, моей соседки по комнате, мастерская начинается на несколько часов позже моей, но вместо того, чтобы полноценно наслаждаться одиночеством, я трачу время на этого вампирюгу. И, видимо, зря – даже спустя час никого с таким именем среди авторов найти не получается. Телефон, стоящий на беззвучном, вибрирует, и, проведя по экрану, вижу, что ребята создали общую беседу. Недолго думая, жму на «участники беседы», и на экране появляются чужие аватарки.

Горелов в насыщенно бордовой водолазке смотрит с фотографии с лёгкой улыбкой, его платиновые волосы чуть взлохмачены в творческом беспорядке, медово-карие глаза направлены прямо в камеру. Но не он завладевает моим вниманием, а участник с ником «Тёмный эльф». Кликаю по аватарке, и на весь экран открывается фотография Амира. Он, как и Горелов, смотрит в объектив. Вот только, в отличие от Горелова, от взгляда парня веет не теплом, а многовековым холодом. Чёрные глаза словно сканируют меня насквозь, и я, как и на мастерской, будто заворожённая, не могу отвести от них взгляда. Точно демон.

Звук открывающейся двери всё же возвращает меня в реальность. Аня сбрасывает кроссовки и плюхается на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

– Всё в порядке? – настороженно спрашиваю я соседку.

– Мгмгмг, – мычит девушка и затем, оторвавшись от подушки, произносит: – Мы читали наши стихи, и один придурок назвал их слишком мрачными и суицидальными, а затем позвал меня после пар выпить по какао с маршмэллоу, якобы для того, чтобы поднять мне настроение.

– И-и-и-и? – протягиваю я, намекая на пояснение.

– И то, что этот придурок считает, что всё на свете можно легко решить долбаным какао и пончиками. Ну, и то, что Андрей слышал, как он зовёт меня в кафе, и даже ничего не сказал. – Ясно, значит, дело снова в этом её Андрее. За те две недели, что я живу в общежитии, я слышала это имя от неё не меньше ста раз. Аня снова сокрушённо мычит в подушку, а затем, словно опомнившись, быстро принимает сидячее положение и спрашивает: – А у тебя как первая мастерская?

Нажимаю экран блокировки, скрывая с глаз лицо этого недоэльфа Амира, и встаю с кровати. Разговоры с соседкой обычно затягиваются на несколько часов, а я с утра, кроме кофе, так ничего и не ела.

– Давай схожу на кухню, что-нибудь нам сделаю и всё-всё расскажу?

Достаю с полки две большие кружки.

– Давай! – радостно соглашается Аня. – Только чай не хочу, надоел. Может, есть ещё что-то?

– Если только какао с маршмэллоу, м? – спрашиваю я, стоя уже в дверях.

– Иди в…

Закрываю дверь. Куда там меня послала соседка, остаётся только догадываться. И я, посмеиваясь, направляюсь по узкому коридору в сторону общей кухни.

Глава 5

Первая неделя пролетела очень быстро. Что-то меня впечатлило и ещё сильнее влюбило в институт, а что-то разочаровало – например, после пары по современной русской литературе я поняла, что, скорее всего, буду не раз прогуливать этот предмет. Преподаватель, Павел Сергеевич, пожилой мужчина, кажется ещё в прошлом столетии разочаровался в себе, в студентах и в литературном институте, и теперь хочет передать своё разочарование нам. Иначе как объяснить его тихую безэмоциональную речь на вводной лекции, от которой уже на пятой минуте нас всех начало клонить в сон?

Несколько раз мы обедали вместе с Никой, Костей и Филей, а субботу после антички спонтанно решили проводить Нику до дома и допоздна гуляли в Сокольниках. В среду Лина скинула мне небольшой рассказ о девочке с булимией, написанный ею ещё прошлым летом, и, получив от меня добро, в пятницу отправила его на обсуждение в общую беседу. А я пообещала себе, что к следующей мастерской тоже постараюсь отправить первые главы нового романа.

Проснувшись сегодня после третьего будильника, понимаю, что приду на мастерскую впритык, и предупреждаю Лину, чтобы та не ждала меня у метро. Наспех умывшись и почистив зубы, надеваю короткую клетчатую юбку с тёмно-зелёным бесформенным свитером и вылетаю из общежития. Завтракать, видимо, придётся по пути.

Как назло, из-за огромного скопления людей в час пик зайти в вагон метро удаётся только с третьей попытки. С каждой новой станцией людей, желающих попасть в центр, становится всё больше. После пересадки на Цветном бульваре меня, словно картофельный драник, расплющивают по двери. И, когда прямо перед выходом кто-то толкает меня в левый бок, не выдерживаю и взрываюсь.

– Эй, а можно как-то поаккуратнее?! – рассерженно шиплю я, поворачиваю голову к тому, кто меня толкнул, и замираю.

– Извини.

Прямо возле меня, держась за верхние поручни, стоит Амир. Как он здесь оказался? И как я его не заметила?

– Ничего, – стушевавшись, отвечаю парню и затем зачем-то добавляю: – Опаздываем.

Амир молчит, но теперь я не могу думать ни о чём, кроме как о том, что он стоит позади и буквально вжимается своим телом в моё. В книгах такие моменты слишком романтизируют. Героини обязательно тают от случайных касаний героя или начинают описывать его парфюм. Я же не испытываю того радостного трепета, только смущение вперемешку с неловкостью. А вместо мужского парфюма чувствую только яркий цветочный аромат, исходящий от бабушки, стоящей сбоку.

Поезд останавливается на Пушкинской, и я вместе с толпой вылетаю на платформу. Спина, касавшаяся все эти минуты груди ледяного красавчика, всё ещё горит. Смотрю на время. До мастерской четыре минуты, значит, ещё можно побороться. Оставив Амира позади, начинаю бегом подниматься по эскалатору. Почему-то уверена, что этот парень не побежит, даже если от этого будет зависеть чья-то жизнь.

Войдя в аудиторию ровно в десять, вижу пустующий стул мастера. Ясно, зря бежала, Горелов ещё не пришёл.

– Доброе, соня, – приветствует меня Лина и пододвигает ко мне стаканчик с кофе.

– Ты моя спасительница! – Благодарно смотрю на девушку и делаю большой глоток кофе. – Ммм, ежевичный сироп?

– Я заметила, что ты всегда берёшь разные напитки.

В 10:07 в аудиторию заходят Амир и Вячеслав Романович. Снова вместе! У Амира в руках стаканчик с логотипом кофейни, в которую я хотела зайти, но не успела. Похоже, он действительно хорошо знаком с Гореловым и с самого начала знал, что тот опоздает, и даже не спешил.

– Доброе утро, коллеги, – приветствует нас Вячеслав Романович, едва подавив зевок. – Насколько я помню, у нас два текста на обсуждение. Сначала обсудим их, а потом у меня будет к вам предложение. Итак, с какого текста начнём?

Помимо Лины свой текст отправила ещё одна однокурсница. Начинаем с неё.