Под тенью твоих чувств - Нетта Хайд

Сердце? Я вроде бы упоминал, что оно размером с кусок сломанного бисера. Так что… ему ничего не грозит. Я в абсолютной безопасности. Под защитой прокачанного до неузнаваемости эго. Эго ублюдка, который любит веселиться. Веселиться, как тот, кому претит мысль довериться еще хоть раз не той.

Надеюсь, больше казусов с возникновением нелепых чувств не произойдет.

Ощущая подступающую волну наслаждения, я делаю несколько толчков, прежде чем излить свою благодарность в горло блондинки.

Она отстраняется, смотрит на меня снизу вверх, не собираясь подниматься. Ее пальцы тянутся ко рту, обводят губы и стирают образовавшуюся слюну.

– Тео…

– Да, детка, было весьма неплохо. Тебя ждет грандиозное будущее. А теперь, – я собираюсь выдать ей инструкцию по направлению в мир шоу-бизнеса, но меня прерывает вошедший в кабинет гость. Точнее гостья.

Рыжие волосы, собранные в высокий хвост, прозрачные очки на глазах – вряд ли для зрения, скорее для имиджа дохуя умной. Рубашка темно-зеленого цвета, застегнутая до выемки, где виднеется грудь, и широкие черные штаны. Скучно. Слишком скрыто. Слишком не в ее стиле.

Или она хочет казаться серой мышкой? Поздно.

Я знаю ее, и это явно не повадки безобидного грызуна, а, скорее, сущность остервенелой суки с перегоревшими токовыми цепями вместо мозга.

Она хмурится и слегка отшатывается, словно я схватил ее за густую копну медных волос и намеренно отшвырнул от себя. Я не делал этого. Это сделала она. Добровольно.

Блондинка торопливо поднимается на ноги, прикрывая полуобнаженное тело валявшимся неподалеку от нее платьем.

Рыжая молчаливо переводит взгляд с моего лица на мои пальцы, которыми я медленно застегиваю ширинку на своих джинсах. Далее наблюдает за девушкой, вероятно, анализируя глазами произошедшее здесь ранее, а затем разражается… смехом?

Скарлетт Скай в край ебнулась? Удивлен ли я? Нисколько.

– Прошу прощения, похоже, я зашла не в ту дверь, – ледяным голосом бросает она, стерев с лица вышеупомянутое веселье.

– Ты как раз вовремя, – отвечаю медленно, нарочно смакуя каждое слово.

Я отвожу взгляд, переключаюсь на Лану. Она судорожно натягивает платье, пытается спрятать свою роскошную, нескромную фигуру под этим клочком грубой ткани.

Меня забавляет то, что всего пять минут назад она была раскованной и смелой, а сейчас чего-то испугалась. Видимо, я погорячился с ее перспективным будущим.

Подхожу ближе, смотрю в ее глаза, но чувствую, как со стороны на меня давит взгляд – зеленые глаза змеиной натуры стягивают с меня кожу, режут до костей.

– Я тебе перезвоню, – произношу механически фразу, которую все мы произносили сотни раз на прощание с теми, кого больше никогда не увидим.

В глазах Ланы заметно тусклое сожаление, может, даже надежда. Я только устало пожимаю плечами, отчужденно качаю головой и получаю приятное вознаграждение ее ладонью по своей щеке за мое умение прощаться навсегда. Затем она поднимает свои туфли с пола и сбегает, не удосужившись даже забрать свои трусы.

Я фыркаю. Не удерживаюсь – провожу языком по пересохшей нижней губе: старый, почти рефлекторный жест, когда нужно не поддаться смеху, и потом на пару секунд прикусываю зубами металлическую серьгу.

Плавно поворачиваюсь к огненной дилерше хаоса. Скарлетт по-прежнему стоит у двери, буравит меня взглядом, будто может поджечь на месте силой одного своего желания.

– Я правда двери перепутала. – Лицо неподвижно, губы чуть скривлены в насмешливой полуулыбке – идеальная маска, сыгранная до совершенства. – На входе мне сказали, что я должна идти сюда.

– Правильно, – отвечаю я, подходя к деревянному столу, на котором валяется свернутое белье черного цвета. – Это твое рабочее место.

Недоумение хочет вырваться наружу, но легкая нахмуренность ее бровей блокирует его, придавая лицу непроницаемое выражение.

– Я всего лишь освятил его своим присутствием. – Я усаживаюсь на край стола и, подняв трусы ушедшей девушки, прокручиваю их на среднем пальце. – Позаботился, чтобы ты сразу окунулась в комфортную для тебя атмосферу. Запах секса и денег – приторное, но будоражащее сочетание, верно? – давлю ее, надеясь разозлить до вспышки, заставить прийти в движение этот застылый лед в ее чертах. Но тщетно – ничего.

Кажется, только в своей голове я вижу ее в гневе, наяву – ее лицо выражает ничего и… ничего.

– Благодарю за столь утонченное исполнение моих любимых запросов, – отвечает она без дрожи в голосе, не моргает, даже бровь не ведет.

Я что, зря старался?

– Это место для моих мимолетный связей. Так что, если вдруг мне захочется… личного пространства, тебе придется исчезнуть, уйти ненадолго, раствориться, – бросаю я презрительно, и на этот раз специально грубо.

– Как пожелаешь, – говорит как заранее запрограммированный автомат, и это только сильнее злит меня.

Где пререкания? Возмущения? Или хоть какая-то эмоция, подтверждающая, что ее задевают мои слова?

Хмыкнув на ее скучную покорность, я подхожу к урне, надавливаю носком кроссовка на ножку, открывая ее, и демонстративно выбрасываю трусы той девушки к использованному ранее презервативу. Что ни сделаешь ради ее уюта…

– Что я должна делать? – звучит сухо, деловито, будто это не вопрос, а формальность, брошенная в стену. Ее тон заставляет меня замереть и задуматься: что ей делать, когда мне от нее не нужно ничего, но в то же время – все.

– Осмотрись. Привыкни. Насыться воздухом. Я тебя вызову, когда будешь нужна мне. Сейчас ты не представляешь для меня никакого интереса.

Да, я мудак. Конченный ублюдок. Самовлюбленный придурок. Нарцисс. Идиот. И еще сотни производных обзывательств, которые прямо сейчас бегущей строкой прокручиваются в голове Скарлетт Скай.

– Хотя-я-я, – вяло протягиваю я, скользя взглядом с ее лица на свои пальцы, потом опять в ее холодные глаза, желая насладиться этой игрой. – Можешь найти среди мусора мое кольцо? Я, видимо, уронил его туда, когда выбрасывал презерватив.

Ну вот, наконец-то, хоть что-то…

Тишина взрывается резким, почти осязаемым движением – ее глаза становятся чуть больше обычного, а рот приоткрывается, как у безмолвной куклы, застывшей между возмущением и немым вопросом: «Ты на самом деле хочешь, чтобы я сделала это, чертов ты придурок?»

– Что? – выдыхает она, вспыхивая искрой удивления. – Я все понимаю, но… – она замолкает, будто раздумывает: стоит ли говорить это в слух, и, в конце концов, озвучивает то, что я так хотел услышать: – ТЫ ничего не перепутал? Я похожа на идиотку, которая будет лазить по мусоркам? Иди… Идите вы нахрен, мистер… придурок! – Она отворачивается, явно собираясь уйти.

Улыбка эгоиста расползается по лицу. Я подлетаю к ней, ловко останавливаясь в опасной близости, так чтобы дыхание смешивалось, но ничто не могло нарушить эту устоявшуюся бездну между нами. Смотрю в ее лживые до безумия глаза